– Вставай, шлюха! У тебя пятнадцать минут, чтобы убрать здесь все! Если я зайду и увижу хоть соринку, я изобью еще сильнее! – ее лицо исказила гримаса бешенства. – Тебя, сволочь, нужно было бить прямо с рождения! Чтоб ты сдохла, сучка!

Дверь захлопнулась, и Катя услышала звук задвигающейся щеколды.

Нужно встать. Пожалуйста, Катюша, давай встанем. Давай, встанем, уберемся и опять ляжем отдыхать.

Катя пыталась договориться со своим телом, которое напрочь отказывалось ее слушаться. И только страх новых побоев дал какие-то невероятные силы принять вертикальное положение. Но тут же Катя опять завалилась на бок. Голова сильно кружилась, ее тошнило, сознание держалось на одном волоске. Она сползла с кровати, стянув простыню с одеялом на пол. Двигая белье впереди себя, доползла до ведра. Приподнявшись на одной руке, другой стала умывать лицо, смывая запекшуюся кровь вперемешку с рвотными массами. Стало полегче. Вода немного освежила.

Она опустила тряпку в воду. Но сесть прямо никак не удавалось. Пришлось прилечь на бок, вынуть тряпку, пытаясь держать ее над ведром. В следующее мгновенье сознание вновь покинуло ее.

Прошло две недели.

– Собирайся, шалава. Едем в гинекологию, – в голосе Зинаиды Степановны уже не звучало угрозы. Холодный как лед, он вызывал у Кати только мороз по коже.

– Надеюсь, ты не будешь никому рассказывать эту уродскую историю про Леонида. Говори что хочешь, его не трогай, поняла? – мать схватила Катю за волосы и резко развернула ее голову к себе. – Поняла, я тебя спрашиваю?

Ужас от остекленевших материнских глаз сковал Катин язык.

– П-п-п-поняла… – с трудом выдавила она.

Операцию назначили на 25 марта, при условии, что оба родителя подпишут согласие на искусственные роды.

Это было еще одно испытание, которое Катя должна была пережить…

Машу выписали через три недели.

Опасность миновала. Иван Васильевич Петров, как оказалось, заведовал гинекологическим отделением больницы. Ваня регулярно с ним встречался, пока Маша проходила курс лечения.

– Я доволен результатами анализов вашей супруги. Не вижу больше смысла держать Машу в стационаре. Ее клиническое состояние у меня не вызывает никаких опасений.

– Спасибо, Иван Васильевич!

– Но! Поскольку неприятности имели место быть, вам необходимо внимательнейшим образом наблюдаться, и при малейших изменениях обращаться к врачу.

– Иван Васильевич… я тут… э-э-э… я хотел с вами поговорить с глазу на глаз, так сказать. Можно вас пригласить на чашку кофе? – Иван переминался с ноги на ногу. В подобных случаях он не знал как себя вести.

– За чем же дело стало? – вопросительно поднял бровь доктор. – Мы ведь можем и у меня в кабинете насладиться этим волшебным напитком. Я, знаете ли, большой ценитель кофейных зерен.

– Я понимаю, но можно все-таки не в больнице? Я займу всего полчаса вашего драгоценного времени! – Иван неожиданно для себя оказался настойчив.

– Хорошо. Пойдемте. Я знаю неподалеку одно заведение, кофе у них вполне себе недурён!

– Спасибо!

Мужчины вышли из здания больницы и бодрым шагом направились к воротам.

Спустя полчаса, вышли из кофейни и попрощались у цветочного магазина, крепко пожав друг другу руки. Теперь Морозов был уверен – все сложится наилучшим образом. Иван остановился, чтобы купить самую большую корзину желтых тюльпанов. Любимых Машиных цветов.

– Ваня! – Она издалека махала ему рукой.

Мария изменилась за это время. Беременность сделала ее потрясающе женственной. Округлившиеся формы создавали такое очарование, что Иван с трудом отводил от жены взгляд.

– Привет, милая! – нежно поцеловав Машу, он вручил корзину. – Ну что, готова ли ты отправиться со мной в увлекательнейшее путешествие под названием «дорога домой»?