Катерина не могла сдвинуться с места. Она, как изваяние, сидела в той же позе, что и час назад. Мысли отсутствовали. Чувства отключились. Ее всю отключили от этого мира.

«Это конец. Нужно пойти и умереть. Пойти и сделать последний шаг. Выхода нет. Это конец. Мне нужно умереть!» – Катя упала лицом в подушку и заплакала. За все шестнадцать лет равнодушия самых близких людей ей не было так больно как сейчас. Среди тех, кто ее окружал, не было ни единого человека, который бы в эту, самую трудную минуту ее жизни, подхватил и спас от всех ужасов и страхов ее неокрепшей жизни.

Ольга давно переехала в съемную квартиру и жила отдельно.

– Оленька не может каждое утро ездить из Медведково в такую даль. Кроме того, ей необходимы тишина и покой! – сказала мать пять лет назад отцу безапелляционным тоном. – Нам нужно снять для нее квартиру рядом с университетом!

Решение было принято единогласно самой Зинаидой Степановной.

С тех пор, Катина сестра редко приезжала в Медведково. В основном мать сама к ней ездила, иногда оставаясь ночевать.

Тем временем настал самый канун праздника.

Этот Новый год они справляли вместе всей семьей. Оля ждала своего Петера. Он должен был официально попросить у родителей ее руки. В связи с этим в доме царил переполох.

Мать кудахтала, не переставая – Оленька то, Оленька се; Оленька, посмотри, какое мне платье лучше надеть?

Катя безучастно смотрела на все приготовления. Мать ее предупредила сразу, чтобы она лишний раз глаза за столом не мозолила. Ее участь – мыть тарелки и подавать на стол чистые. Но теперь Катя этому была даже рада. Никто не замечал ее распухшего от слез лица.

Торжество прошло успешно. Петер оказался приветливым и добрым дядькой. Все время шутил, коверкая слова, от чего было еще смешнее его слушать.

Ольга с Петером решили расписаться в Москве, после чего уехать в Лондон на постоянное место проживания. Нужно было собрать необходимые документы. Свадьбу запланировали на начало марта.

Заикнуться о романе с Леонидом, ее беременности и его отказе от отцовства, было подобно смерти на позорном столбе.

Катя, день за днем шерстила Интернет, забивая в поисковик разные варианты словосочетаний: «прерывание беременности в домашних условиях», «подпольные аборты», «как избавиться от беременности на ранней стадии», «что делать, чтобы прервать беременность». Время ушло в никуда. Единственное, чему она научилась, – это туго затягивать живот эластичными бинтами.

Она быстро поправлялась. Но кто это замечал? Дома никому до нее не было дела. Любопытствующим в школе отшучивалась: «Жор напал, ем как не в себя, летом скину».

Так прошло еще два месяца. Свадьбу сестры сыграли третьего марта, шумно и весело. На следующий день молодые отправились в свадебное путешествие в Монако.

– Оленька, доченька, – подвывала мать в аэропорту, – как же я без тебя, лапонька?! Не забывай, пиши, звони, как устроишься! – жгучие слезы текли по лицу Зинаиды Степановны.

Катя смотрела на мать и думала: «Если бы ты меня хоть на четверть так любила как Ольку, никогда бы со мной этого не произошло. Да и вообще этого бы не случилось, если бы ты не приволокла этого козла к нам в квартиру».

Ненависть и безысходность поглощали ее. Теперь это были единственные два чувства, которые Катерина испытывала ежедневно.

Нужно признаться матери. Срок уже большой. Я не хочу никого рожать. Может, свезет и она ничего не расскажет отцу? Завтра напишу ей записку. Завтра! Волшебник, помоги, пожалуйста!

То самое «завтра» наступило через три дня.

Катерина в большом волнении вернулась домой, когда уже стемнело. Включив свет, она увидела мать, сидящую на кухне, в темноте. Ее стеклянный взгляд был устремлен на настенные часы. В какой-то момент Кате даже показалось, что она умерла. В руке, безвольно лежавшей на коленях, была записка, где ее дочь подробнейшим образом рассказала все от самого начала до самого конца, надеясь, что мать, как женщина, поймет, что ее обманули и предали. Она же просто любила и верила.