А? Ну, наверное, я буду расследовать… хотя кто знает… Ну, пока я буду следствие вести, а там посмотрим.

Спасибо вам огромное, без вас мне не справиться, честное слово.

Я говорю:

– Смерть.

Меня не понимают. Ну, то есть, Ацфир понимает, он сам про смерть сказал, а другие не понимают ничего.

(портрет)

Вот все собрались в гостиной (это комната такая большая, там еще камин, такая каменная ниша с огнем), смотрят на меня, спрашивают:

– Что такое смерть?

Пытаюсь что-то объяснить, ну, это когда кто-то был, и уже нет. Нет, не уехал и не улетел, его просто не стало. Он не вернется, вот. Нет, не насовсем уехал и не насовсем улетел, а вот был – и не стало.

(портрет)

Да чер-р-р-т возьми…

Хватаю со стола прейскурант, это где что почем написано, бросаю в камин.

Поясняю:

– Вот. Было, и нет. Смерть. Смерть…

Спохватываюсь, да что я-то вам всё объясняю, сами, что ли, в поисковик залезть не можете… Сами лезут в поисковик, смотрят, один за другим начинают понимать.

(Портрет, портрет, портрет!)

Взмах спрашивает:

– Смерть – это когда нет воды?

Отчаянно мотаю головой.

Имя такое – Взмах. Чтобы его позвать, он сказал, нужно взмахнуть три раза, а потом еще два раза, да не просто так, а на какой-то там частоте. Договорились с ним, что будем звать его коротко – Взмах, всё равно на нужной частоте у меня махать не получается…

– Да нет, точно вам говорю, смерть, это когда воды нет, – подхватывает Мускус.

(Тоже имя такое – чтобы позвать его, нужно открыть флакон с запахом мускуса, духи там какие-нибудь, только у нас тут духов нет и запахов нет, так что когда зовем его, просто говорим – Мускус)

Хватаюсь за голову:

– Нет, нет, нет… вы посмотрите… убийство… война…

Три Света спрашивает:

– Это геометрическая фигура такая? Кубийство?

Сжимаю зубы.

– Не фигура. Не фигура. Поищите… посмотрите…

(Да портрет же! ПО-О-О-ОР-Т-РЕЕ-Е-Е-ЕТ!)

Искривление осторожно, бочком-бочком подбирается ко мне, напоминает:

– Мы спрашивали вас про…

(А про что, я не скажу, у нас тут свои тайны)

Киваю:

– Не получилось спросить у хозяина, его убили.

Старбелл начинает понимать:

– А кто его убил?

(Имя такое, Стар-Белл, Звездный-Звон, ну или еще как-нибудь)

Развожу руками:

– А я этого не знаю. Кто-то из нас убил. Вот кто убил, тот знает.

Старбелл еще больше начинает понимать, обходит всех по очереди, спрашивает:

– Это вы убили хозяина?

Все мотают головами, отвечают:

– Нет, не я.

Тридцать Процентов Соляной Кислоты на секунду замирает, спрашивает:

– А почему вы решили, что я убил? А почему вы меня подозреваете?

Да никто вас не подозревает, я просто спросил – вы убили?

– Нет, не я.

…портрет…

Это вы сказали?

Да, к вам обращаюсь. Мне послышалось – портрет.

Нет?

Вы не говорили?

А, ну извините, послышалось мне, показалось, бывает, спам какой-нибудь лезет, ошибки какие-нибудь, много их накопилось, ошибок, бывает, выскочит что-нибудь, вот недавно команда пришла – взять носки, развесить над камином, да не парами, а по одному, почему по одному, сушить, это что надо было делать, чтобы один носок вымочить, а второй нет…

Ну да.

Вернемся к делу.

Так что нет, все-таки это не детектор ив, это другое что-то. Вот мы всех опросили, вот все говорят – не я.

А?

Ну, вы мне вообще мозги в трубочку свернули, это мне еще всех опрашивать придется, решать, кто правду говорит, кто врет?

Ну, как скажете.

Вам виднее.

Часы бьют полночь.

Список подозреваемых.

Я…

А?

Меня не надо?

Ну, как скажете. Не надо, так не надо. Слушайте, а почему всех надо, а меня нет? Прямо обидно как-то. А, потому что не я убийца, и меня не подозревают. Ну, как хотите.

Кислота, мой хозяин…

…а, хозяина тоже не надо, его же убили.