Скворец старался сдерживаться, но при слове обнимашки его прямо-таки распирало от смеха.

– Есть забрать у Лукавого обменялки! Ой, выманить лукавство у обнимающего. Или я что-то неправильно понял? – Савелий от давящего его смеха осел на пол.

Жорж усмехнулся, глядя на юнца, и протянул скворцу планшет.

– Здесь изложены все материалы дела, есть встроенный навигатор с маршрутом полёта и безлимитный интернет для постоянной связи с агентством, – сказал он.

Скворцов вскочил на ноги и изо всех сил завопил:

– Служу отечеству!

Стёкла в кабинете задрожали, графин на круглом столике у окна дал трещину, и вода тонкой струйкой стекла на пол, а Догов на несколько минут оглох. Савелий спрятал планшет в рюкзак и от греха подальше тут же выпорхнул из кабинета.

Лукавый летел третьим после вожака и гордился отвоёванным почётным местом. Всю дорогу Гаврила радовался, что отомстил брату за свою беспородность и лишил его способности обниматься.

В прошлом году на зимовке он познакомился с ясновидящей Роксаной, которая прилетела со своим секретарём и обосновалась здесь на постоянное проживание. Превратилась из перелётной в оседлую. Причиной этому послужило преследование за мошенничество. Роксана дала широкую рекламу о наборе на обучающий семинар по магии и гипнозу. На онлайн-занятиях чёрная цапля рассказывала о силе внушения и о воздействии заклинаний во время сна. Гаврила был лучшим среди обучающихся и вскоре овладел основными гипнотическими приёмами.

Вожак стаи Чернокрылов долго не мог объяснить, каким образом Гавриле удаётся вытеснять крепких диких гусей и занимать их места. Глядя на мощные крылья Лукавого, он решил, что всё дело в его силе. На самом деле Лукавый отрабатывал на соплеменниках навыки ночного гипноза.

Скворцов сумел догнать гусиную стаю только через десять дней. Ураганные ветры не раз меняли направление полёта начинающего детектива. Проливные дожди не давали двигаться быстро. Плащ из водоотталкивающей ткани практически не спасал: перо намокало, и Савелию приходилось делать длительные остановки.

Наконец перед взором Скворцова открылся остров, где стая гусей остановилась на ночлег. Выбившийся из сил, он камнем упал на песчаный берег прямо перед Лукавым. «Траекторию падения рассчитал правильно, – похвалил он себя. – Теперь необходимо войти в доверие к похитителю. Ну-ка, Скворцов, покажи, на что ты способен!» – мысленно приказал он себе.

– Воды-ы-ы… Пи-и-ить… – жалобно застонал Савва, притворяясь полуживым и одним глазом наблюдая за огромным серым гусем с двойной чёрной полоской на правом крыле.

Гаврила перестал щипать траву и нехотя приблизился к Скворцову, который намеренно перестал двигаться и издавать звуки. Он даже задержал дыхание.

– Эй, ты живой? – Лукавый сощурил глаза и толкнул скворца в бок.

Розовые лапы Савелия задрожали, жёлтый клюв приоткрылся, язык вывалился на бок. Из груди вырвался хриплый вздох.

– Что мне с тобой делать, доходяга? – Гусь попытался реанимировать притворившегося мёртвым Скворцова.

Он набрал в клюв воды из ручья и влил в рот Савелию. Тот закашлялся, изображая, что ожил, и, пошатываясь, поднялся на лапы.

– Спасибо, друг, – с притворной лаской прошептал Савва, пытаясь приблизиться к гусю.

Лукавый отшатнулся и сделал несколько шагов назад.

– Не подходи ко мне! Терпеть не могу телячьих нежностей, объятия тоже ненавижу. – В его голосе не наблюдалось ни капли дружелюбия. – Быстро же ты ожил, однако! – Он недоверчиво взглянул на Скворцова.

– Да что ты, брат! – Скворец смотрел на гусака заискивающе. – Я отбился от своей стаи и, как видишь, ослаб. Не ел несколько дней. По всему видно, что ты здесь главный! Вон какой важный и грозный! Мне повезло…