– Эмма, – обратилась Зина к приятельнице. – А ты вчера здесь никого не видела?

– Я вчера и себя не видела! А что?

– Просто… Посмотри на те следы.

– Следы… Ты с чего взяла, что они вчерашние?

– Может, и не вчерашние, – подумав, согласилась Зина.

Не обнаружив больше ничего интересного, они пошли по направлению к корпусу.

На входе столкнулись с Нилом. Напарник изобразил улыбку радости и кинулся к Князевой.

– Зиночка, я вас целый день разыскиваю, у меня тут… – он сделал вид, что замялся, и виновато посмотрел на Шталь.

– Ладно, не буду мешать, – понуро ответила тамада. – Пойду на процедуры… Займусь здоровьем…

Коллеги расположились на диване прямо в холле.

– Срочные новости! – взволнованно начал Моршин.

– Не суетись! Давай по порядку, – приказала Зинаида.

– Мира Петровна скончалась в больнице, не приходя в сознание.

– Ужасно, – помрачнела Князева.

– Сегодня нашу заказчицу – Антонину Зонтикову – полиция тревожила дважды: сначала вызывали на подружкину квартиру, которая по непонятным причинам оказалась незапертой, второй раз – в морг, где Зонтиковой показали труп и отдали вещи покойной.

– Нужно срочно узнать… – спохватилась Князева. – Были ли на погибшей драгоценности? Я точно помню, что бриллиантов и золота на Мире было очень много.

– Хорошо, узнаю… Но и это ещё не всё…

– Да что может ещё произойти сверх того, что случилось?

– Иван Молин очень просит тебя вместе с Эммой Шталь подъехать сегодня после восьми вечера к нему в отделение. Он машину за вами пришлёт. Хочет, чтобы вы под протокол ещё раз рассказали всё, что видели и слышали ночью перед тем, как на дороге нашли труп Гали Гунарас. Сделаешь?

– Не вопрос! – отозвалась Зина.

– А с Эммой проблем не возникнет?

– Да нет – она классная и с пониманием. Предупрежу её, что съездить придётся.

Даже к ужину Эмма ещё не оправилась от нездорового состояния. Ела без аппетита, отмалчивалась.

Белка – как и предупредила – перебралась столоваться подальше от бывших знакомых, в самый дальний угол зала.

Сделав несколько безуспешных попыток разговорить Шталь, Зиночка обречённо вздохнула.

– Вижу, ты совсем не в настроении. А у нас тут одно совместное дельце назрело.

Эмма подняла глаза от тарелки и, не проронив ни слова, уставилась на Князеву.

– Помнишь того подполковника, Ивана Молина? – проигнорировав отрешённое выражение лица приятельницы, спросила Зиночка. – Так вот, он очень просит явиться к нему в отделение, чтобы в официальной обстановке дать показания о том, что мы видели ночью, когда ходили за угол курить.

Эмма продолжала молчать.

– Ну, помнишь, когда мешок огромный сверху кто-то за забор перебросил, – добавила Зинуля для большей ясности. – Скоро машина за нами приедет. Сгоняем? За час управимся.

– Какой мешок? – холодно произнесла Шталь. – За какой забор? Я ничего не видела, не слышала и не помню. Никуда не поеду! И ничего рассказывать не буду!

Зину будто кипятком ошпарили.

– Эмма! Ты чего! Как не поедешь? – глупо спросила она.

– Очень просто! Мы, между прочим, с тобой навеселе были… Не знаю, как ты, но я когда выпью – сама себе не хозяйка, и мерещиться мне всякое может. У меня так бывает! Часто бывает! Здесь помню, а здесь – не помню!

Она ткнула себя пальцем в голову и громко засмеялась истерическим смехом.

– У меня и справка есть! Я семь лет назад в наркодиспансере от запоя лечилась…

Народ за соседними столиками примолк и с интересом наблюдал за крикливой Эммой.

– Ну-ка, замолчи! – Зинаида сжала руку истерички. – Не поедешь и не поедешь! Успокойся!

Эмма смотрела на неё остекленевшим взглядом и мотала головой, по щекам ручьями текли слёзы.