– Так-так… А где же буклетики? Наверное, не взял… Они там, на окне в женской раздевалке, – инструктор состроил огорчённую гримасу. – Может, кто-нибудь принесёт, а то там следующая группа уже должна переодеваться, и мне не зайти…

– Я сбегаю, – с готовностью согласилась Мира Петровна и, смешно приподняв на цыпочки полтора центнера живого веса, засеменила к двери.

Зиночка уловила задумчивый взгляд Гарика, провожающего глазами её широкий зад.

Уже через минуту Карасёва появилась на ступеньках, держа в руке веер из разноцветных буклетов.

– Вы, Мира Петровна, словно быстроногая лань – за секунду обернулись, – изобразив на лице восторг, воскликнул инструктор.

Ошалев от похвалы и всеобщего внимания, бухгалтерша решила ускориться и, видимо, продемонстрировать «бег вприпрыжку». Она «грациозно» согнула ногу в колене и резко опустила на нижнюю ступень…

Всё случилось мгновенно!

Мира Петровна не проронила ни звука. Её нога, не найдя опоры, соскользнула вниз, и дама грохнулась на спину. С громким стуком голова ударилась о кафель. Алая лужица крови растеклась из-под волос неподвижно лежащей на белоснежном полу женщины.

Князева стремглав подскочила к потерпевшей, в нос ударил сильный запах цитруса и вербены. Зина нагнулась и дотронулась пальцами до ступеньки – поверхность была скользкой и маслянистой.

В этот момент очнулся Гарик.

– Немедленно отойдите! – с трудом прохрипел инструктор.

От волнения голос у него совсем пропал, было понятно, что парню требуются определённые усилия, чтобы говорить…

Он резко схватил Зинаиду двумя руками за талию и, приподняв, словно пушинку, отставил в сторону.

– Ничего не трогайте! – вновь прохрипел он.

Зиночка хотела вернуться и пощупать пульс, но одна из Елен, схватившись за сердце, рухнула прямо на неё. Двое других завизжали так, что заложило уши. Из раздевалки выскочили напуганные женщины и, увидев произошедшее, застыли в дверях.

– Назад! – задыхаясь, хрипел Гарик. – Все назад! Вернитесь в раздевалку и закройте дверь! Человеку плохо! А вы… Вы выходите через другую дверь, чтобы одеться, – пройдёте через коридор, буквально пару метров…

Зиночка практически на себе еле выволокла одну из старушек-веселушек. Остальные, надо отдать им должное, доковыляли сами.

Когда, сняв купальник и надев халат, она вышла из двери, по коридору уже бежали врачи, санитары с носилками и двое дежурных охранников.

А Зиночку внезапно озарило.

Голос! Этот специфически хриплый голос!

Эмма, кажется, называла такую болезнь дисфонией…

Точно такой же Зина слышала у беседки…

Весть о случившемся несчастье облетела санаторий.

Во время обеда сам Герман Блюм выступил перед пациентами с призывом быть внимательными на территории помещения бассейна и обязательно не снимать сланцы.

– Упавшая по своей неосмотрительности дама сейчас госпитализирована. Но ещё раз призываю вас к осторожности! Всем хорошего отдыха! – закончил он пламенную речь и покинул столовую.

– Ни фига себе! Сходила тётка на аэробику! – со злорадством отреагировала Эмма.

Зиночке показалось, что новая подруга выглядит сегодня измученной. В ней словно исчез прежний задор, словно погасла искра радости.

– Она что, правда сама навернулась? Зин, не молчи, ты же там была?

– Правда сама, – нехотя отозвалась Князева.

– А что Гарик? – подала голос Белла. – Сильно расстроился, когда его пассия упала?

– Не знаю. Наверное… Мы все испугались, – Зина посмотрела на спрашивающую повнимательней.

Было видно, что Белла интересуется не из простого любопытства, уж больно сильно дрожали у неё руки и нервно дёргалась жилка под глазом.

– Ты чего так убиваешься? – с издёвкой прошептала Эмма. – У тебя когда подружка – или кем там она тебе приходилась? – померла, ты так не тряслась…