– Просто так. Мне показалось… – если я продолжу, она посчитает, что связалась с умалишенным.

Голова шла кругом. Никогда, никогда еще мне не приходило на ум взяться за ручку и попробовать себя на писательском поприще. Так что же это было? Во дворе я заметил стайку пацанов о чем-то оживленно спорящих.

– Привет. Кто хочет заработать двадцать баксов?

Дети в миг смолкли и стали с интересом меня рассматривать. Двадцать долларов – это даже для столичных подростков неплохие деньги, но их же надо заработать. А это как раз то слово, которое боятся все, от мала до велика.

– А что надо? – парнишка лет двенадцати, пряча искорки в глазах, подбоченился.

– Бабушку Каролину знаете?

– Конечно! Она живет на седьмом этаже в том подъезде.

– Как она вам? Вредная бабка?

– Да нет, нормальная. Моя бабушка с ней дружит. А зачем Вам это?

– У нее вчера пропала собака.

– Кнопка?!!

– Что-то вроде того. Может, кто-нибудь из вас видел…

Я осекся, заметив, что дети смотрят как бы сквозь меня, а, обернувшись, уткнулся лицом в волосатую грудь здоровенного дядьки! Кроме спортивных трико советского образца и домашних тапочек на нем ничего не было, а его кулачищи могли сломать мне челюсть в двадцати местах. Я понял, что только две секунды отделяют меня от увечий, но лишь вдохнул воздух, тот же пацан пришел мне на выручку.

– Пап, у бабы Кары пропала Кнопка.

– Ну и?!! – он рявкнул так, что у меня заложило в ухе.

– Я спрашивал у детей, видели ли они что-нибудь.

Он ровным счетом ничего не понял, но его агрессия пошла на убыль – перед ним не маньяк и это меняет дело.

– Детектив Михаил Ларионов. – Я протянул ему визитку. – Меня наняли…

– Долбаная страна!!! Дожились!!! Уже детективы сидят без работы! Чертово правительство!

Я счел за благо ретироваться. По дороге домой зашел в редакцию бесплатной газеты «Наши будни» и дал слезный призыв о помощи. «Помогите», «верните друга», «вознаграждение 100 долларов» должны были пробить самых отъявленных циников, и если Кнопку не успели использовать в кулинарии, был шанс, что ее вернут. Видит бог, больше я ничем помочь не мог.

А вечером, поужинав и заварив чашечку крепкого кофе, я вышел на балкон и уставился на темнеющий горизонт. Мне не давала покоя мысль о том, что умерший писатель хотел наладить со мной контакт, таким образом, он дал знать о себе. Вот только зачем? Ему нужна моя душа? Может, он хотел сказать что-то важное? Или просто запугать? Но в том, что это был его дух, я не сомневался ни секунды. И вдруг…

Я увидел рядом с собой силуэт человека! Высокого, седовласого, одетого в длинный старомодный плащ, мужчину. В одной руке он держал трость, в другой находился предмет, который был похож на коробку шоколадных конфет. Он смотрел прямо на меня! Холодно и беспристрастно! Так смотрят на кучу щебенки или бездарную картину. Я стоял как столб, и кажется, даже не дышал. Несколько мгновений спустя он осторожно прислонил трость к стене и, упершись животом о перила балкона, стал задумчиво смотреть на сверкающий разноцветными огнями город. При этом губы его что-то произносили. Затем он медленно повернул ко мне бледное лицо, и я четко расслышал его слова: «Не напрасно» … Последнее, что помню, был звон разбитой кружки, выпавшей из моих рук.

Конец ознакомительного фрагмента.