Яна возилась на кухне, придерживая больную спину одной рукой и без конца приговаривая:

– Сейчас, сейчас, дорогой, вот только сделаю нарезочки, и можем приступать! Ой, совсем забыла, в прихожей остался рюкзак, там тефтельки и хлебушек, принеси, пожалуйста!

Шерхан моментально подскочил, бросился в прихожую и спустя минуту вбежал в кухню с рюкзаком в зубах. Яна выставила тарелочки с едой на большой поднос, и они отправились в спальню с золотыми обоями на стенах. Расположившись на пушистом белом ковре перед телевизором, пес и девушка начали свой поздний ужин. Летняя танцевальная площадка уже вовсю грохотала, а Яна делала миниатюрные бутерброды с ветчиной и сыром и отправляла поочередно их то себе в рот, то в рот Шерхана. Если бы сейчас Дмитрий был рядом, он непременно отругал бы свою жену за такое поведение. «Зачем баловать собаку? – сказал бы Дима, нахмурив брови. – Совсем от рук отбился! Смотри, скоро и в постель нашу залезет!» Но Димы рядом не было, потому можно было спокойно есть, не заботясь о крошках на полу, испорченном телевизором зрении и отвратительном воспитании собаки. Последние на очереди были тефтели – всего две. Яна съела половину тефтели, остаток отдала псу. Шерхан старательно вымыл языком всю грязную посуду, Яна ополоснула ее горячей водой, и напарники собрались на вечернюю прогулку.

Выйдя на террасу, Яна взяла Шерхана на короткий поводок и для приличия пристегнула намордник себе на руку. На случай, если встретятся нервные отдыхающие, которые начнут «голосить», что собака, находящаяся в общественном месте, обязана иметь при себе намордник. Прогулявшись вокруг своего летнего домика, Яна с Шерханом двинулись в сторону танцевальной площадки, чтобы посмотреть на нарядных отдыхающих и познакомиться со всем многообразием и колоритом вечерних санаторских развлечений.

Танцевальная площадка была огромной. Форма ее крыши походила на загнутые к верху крыши китайских пагод. Казалось, что она зависла прямо в звездном небе. С трех сторон танцплощадку окружили вековые дубы, со стороны центрального входа была асфальтированная широкая дорожка, и деревянные лавочки вдоль нее. На лавочках сидели дети. Они смеялись, наблюдая за танцующими взрослыми. Яна с Шерханом зашли сбоку и остановились возле теплого ствола дуба. Яна рассматривала танцоров. Людей было много. Мигающие лампочки выхватывали лица и тела собравшихся. Они активно двигались под ритмы быстрой музыки. Немного присмотревшись, Яна заметила свою знакомую – Марину. Она сняла туфли и скакала босиком. Ее руки исполняли какие-то сложные танцевальные движения, ноги сгибались в коленях, потом разгибались, забрасывались в стороны. Марина была облачена в белое, очень короткое, платье. Оно обтягивало ее фигуру как вторая кожа. В глубоком декольте с трудом пряталась пышная грудь. Марина кокетливо изворачивалась перед невысоким худым мужчиной. Он, не отрывая глаз, смотрел в ее декольте. Рядом с ним танцевали две девочки лет шести и десяти в смешных кружевных платьях, в которых дети обычно ходят на свадьбы родственников и утренники в детском саду. На лавочке, совсем рядом, сидела жена мужчины и мать девочек. Она печально смотрела на веселую Марину и своего страстного благоверного. Когда танцы Марины становились уж слишком откровенными, женщина начинала канючить: «Вась, уймись! Вася, прошу тебя. Пожалей ты меня и дочек! Пойдем в номер!» Вася на просьбы жены не обращал никакого внимания. Его мужским сознанием владела пышная грудь Марины. Яна сразу поняла, что Марина отдыхает здесь уже давно. Все ее знали, как и она всех, включая медперсонал, ди-джея и старушек – Калечку и Эллочку, которые тоже были на танцплощадке. Они нарядились в длинные старомодные платья и сделали яркий макияж. Элла Арнольдовна и Калерия Евстафьевна жили в одном корпусе с Мариной на первом этаже. Он обозначался цифрой «1» и был расположен ближе остальных корпусов к центральной площадке санатория. Только Марина жила в номе «люкс», а старушки – в номере эконом класса. В столовой Яна Марину никогда не видела, потому что она принимала пищу в первую привилегированную смену. Избранным гостям санатория предлагалось не пресное диетическое меню, а настоящие ресторанные изыски. Стоило все это безумно дорого, но Марина могла себе позволить столь роскошный отдых.