Начальник отдела Кравченко старательно выглядела около тридцати пяти, была сухощава, подтянута, крашено-каштанова и зеленоглаза. Лишь мелкие сеточки морщинок, тянувшихся к вискам, опровергали первое впечатление. Еще я заметил, что она тоже изучает меня, чисто по-женски, из-под полуопущенных ресниц, заметил и цепкий интерес, мелькнувший и погасший в глазах.

Неплохой, хотя и суховатый сыр в мышеловке.

– Спасибо вам, что приехали, Виктор Эдуардович. У меня на такую командировку просто нет фондов. Я вам выпишу, конечно, требование на оплату, но в ближайшие пять лет денег вам не вернут, это уж точно.

Если это намек на взятку, то я не понял, кто, кому и за что должен дать. А если это намек на срок в пять лет, то я не понял, по какой статье.

Я решил внести ясность.

– Не стоит благодарить, Александра Петровна. Я ведь здесь не по своей воле. Меня подхватил и унес «Тайфун». Вы, случайно, не Волшебница Изумрудного Города?

Она улыбнулась широко и открыто, словно приглашая меня улыбнуться в ответ и установить доверительные отношения. А может, она подумала, что я на что-то согласен.

– Я, скорее, Железный Дровосек, Виктор Эдуардович. Да и город наш совсем не изумрудный. Вы ведь на десятичасовой электричке приехали? И перекусить не успели, наверное? Так, давайте, я вас обедом и отблагодарю. У нас тут кафешка рядом, недорого и вкусно.

Я готовился к нудным и длительным расспросам на пустой желудок и такого предложения, честно говоря, не ожидал. Если это не какая-нибудь милицейская штучка. Отравит, например, и концы в воду.

Соседнее с милицией кафе мы миновали бодрым шагом. Я подобрался, насторожился. Мы свернули, прошли через широкие старые дворы с облупившимися скамейками и голыми липами, вышли на параллельную улицу и уткнулись в стеклянную дверь.

Название кафе: «Под липами» наводило на самые мрачные ассоциации. И внутри было чисто, как в подвалах старика Мюллера, но гинекологических кресел для пыток я не заметил, как не заметил и простых стульев. Но в кафе, действительно, обедали.

Мы нависли над круглым высоким столиком в углу. Я сосредоточенно поглощал густой борщ, Александра Петровна ковырялась вилкой в капустном салате.

Когда я отодвинул пустую тарелку и перешел к пельменям, Александра Петровна перешла к делу.

– Думаю, надо сказать вам сразу, Виктор Эдуардович. Я вас ни в чем не подозреваю.

– И вы меня вызвали в Краснореченск, чтобы это сообщить? – пробубнил я сквозь пельмень.

Она улыбнулась, кивнула.

– А, в самом деле, почему вы приехали? Ведь вы могли и отказаться. Так уж испугались «Тайфуна»? Вы любите только ясную погоду?

– Как я уже говорил вашему питерскому коллеге, я не очень разбираюсь в вопросах: мог бы – не мог бы. Мне сказали: «Надо!» и прозрачно намекнули, что моя лицензия написана на бумаге, а не высечена в мраморе. Кроме того, я люблю обедать на халяву в самых экзотических местах. Так что, напрасно вы меня ни в чем не подозреваете. Я, пожалуй, попрошу добавки.

На этот раз она не улыбнулась и даже поморщилась.

– Вы можете говорить со мной на нормальном языке, Виктор Эдуардович. Я понимаю не только криминальный жаргон.

– Извините, – повинился я.

Александра Петровна удовлетворенно наклонила голову и продолжила:

– Вашу визитку нашли у Алеши в кармане. Я думаю, он вас не нанимал – откуда у мальчишки деньги? Могу даже предположить, что вы ему просто в чем-то помогли. Например, добраться до дома.

Я положил вилку с надкушенным пельменем обратно в тарелку и удивленно посмотрел на оперуполномоченную собеседницу.

– То, что вы назвали преступника Алешей, и то, что вы меня не подозреваете, как-то связано, Александра Петровна?