В коридор вышла несколько полноватая и очень ухоженная мадам, окинула меня взглядом оценщицы из комиссионки и отрывисто спросила:

– Что?

– Я, вообще-то, к тете Саше приехал, – пояснил я. – Родственник.

Я стремительно обесценился.

– Она здесь больше не живет.

– Как это не живет? – удивился я. – У меня адрес правильный: улица Победы, дом 23, и про озеро она писала.

– Жила, а теперь не живет. Все! – и новая хозяйка квартиры отвернулась, давая мне понять, что разговор окончен, и я могу идти.

Я не понял, и она вынуждена была снова повернуться, раздраженно дрогнув всеми имеющимися половыми признаками.

– Что? Что еще?

Я продолжил не понимать и удивляться:

– Так я не понял, она что, поменялась, что ли? А вы кто будете, барышня? Вы тут обои клеите?

Конечно, я уже сообразил, что здесь мне ничего не обломится. И чего я, собственно, ожидал? Что дверь откроет Алешка и скажет: «Все обошлось»?

В коридоре появился коренастый, наголо бритый парень, старательно обошел хозяйку и прищурился то ли от презрения, то ли от близорукости.

– Нет, ты чего не понял-то? Давай, топай, родственник! Ищи свою тетю, пока тебя самого… не нашли.

С сознанием удачно выполненного долга он повернулся к хозяйке за кусочком колбасы, открыв мне незащищенную шею от подбородка до ключицы.

Его шея не входила в мои планы, хотя соблазн, что и говорить, присутствовал. Я двинулся к выходу, но у самой двери остановился и спросил, надеясь хоть на какую-нибудь реакцию:

– Так что мне, в милицию идти, что ли?

Хозяйка не отреагировала. Она не сказала даже: «Фас!», но лысый песик зарычал и бросился.

Он решительно выскочил за мной на площадку. Я демонстративно отставил назад ногу и подтянул кулак к поясу.

– Что? – спросил я его.

Он затормозил и ближе подходить не стал, но громко, чтобы услышали за дверью, наобещал мне кучу всяких ужасов. При этом он размахивал руками, оттопыривал пальцы и хватался за карман, намекая на опасное содержимое, но, в основном, его движения были малозначительны и неинтересны.

Я отвернулся и пошел в милицию.

На первом этаже двое в штатском курили, стоя в углу, и двое сержантов сидели за дежурным стеклом.

Я обратился к сержантам:

– Здравствуйте. Я к начальнику второго отдела Кравченко.

Они переглянулись, задумчиво поджали губы и многозначительно закивали головами. Потом один спросил:

– У вас повестка?

– Нет, я по собственному, – ответил я и протянул паспорт.

– О-о-о…

Пока один удивлялся, другой снял трубку и доложил:

– К вам Стрельцов. Так точно! Есть! – и, стрельнув глазами на напарника, согнулся в шутовском поклоне, возвращая паспорт. – Ждут-с. Очень ждут-с. Кабинет 12. Второй этаж. По коридору налево.

Что ж, и у милиционеров бывает хорошее настроение, подумал я. Наверное, десять минут назад кого-то крепко отпинали.

Но вслух спросил:

– А как его по имени-отчеству, не подскажете?

Они снова переглянулись, с трудом сдерживая смех.

Ответ раздался из угла:

– Александр Петрович, – после чего все четверо легли впокатуху.

Я поднялся по лестнице на второй этаж.

Дверь в кабинет была открыта, но начальника там не оказалось. За столом сидела секретарша и стучала на расхлябанной пишущей машинке.

Я подивился неприхотливости милицейского юмора.

– Здравствуйте. Я к Александру Петровичу Кравченко. Он скоро подойдет?

Секретарша тоже загадочно улыбнулась, отодвинула свой «Ундервуд» и одернула на груди серый свитер.

– Здравствуйте, Виктор Эдуардович. Кравченко – это я. Александра Петровна.

– Очень приятно, – пробормотал я.

Ну, ладно, один – ноль в пользу краснореченцев. Вот только не совсем понятно, почему смеялся приемщик багажа.