– Нарьян, а у тебя есть профдеформация?

– М-м-м? – сонно спросила капитан полиции Белова, удобно устроив голову на животе своего юного любовника и щелкая каналами кабельного.

– Ну там… Подозреваешь всех подряд? – предположил он.

– Кхм, – задумалась Нарьян, останавливаясь на канале с детскими мультиками. – Пожалуй, да.

– Та-а-ак… – протянул Наиль. – Можно примеры?

– Хотя бы вот это, – махнула она рукой в сторону мультфильма.

– Колобок?

– Ага, знаешь сказку, – кивнула она. – И в чем преступление?

– Колобка убили. Убийца – Лиса.

Она весело рассмеялась.

– А вот и нет. Кто производил вскрытие Лисы на наличие в ней Колобка?

– Не поймали, а Лиса оказалась хитрее. – Он подумал еще минуту и понял очевидное: – Значит Лиса совершила умышленное убийство. Ой. – Никто, – растерялся Наиль, не припоминая таких подробностей в сказке.

– Вот именно, – важно сказала капитан Белова. – Факт съедения Колобка не доказан.

– Но…

– Нет тела – нет дела, – отрезала Нарьяна. – Какой у нее был мотив?

– Голод, – почесал затылок юноша. Так то оно, конечно, звери едят других зверей, люди едят говядину и это странно рассуждать о мотивах. Просто все так делают. Едят.

– Такой же мотив был у всех остальных зверей, но они это не сделали. Почему? – задала новую задачку женщина.

Нарьяна хитро прищурилась, с улыбкой, наблюдая, как молодой любовник запутался в собственных вопросах и выдуманных предпосылках:

– А были свидетели? – спросила она.

– Наверное, были. Кто-то же рассказал историю, значит, видели… – развел руками юноша.

– Может они нам соврали? – хохотнула Нарьяна.

– Ты думаешь было по-другому? – чуть разозлился Наиль, окончательно запутавшись о том, кто, где и зачем. И кому вообще верить тогда?

– Смотри, – сказал Белова. – Факт первый: дед и баба лепили колобка методом "скребли по сусекам", то есть по факту он был… ущербный. Неполноценный. Иначе говоря, медицинским языком – больной на голову. Факт второй: сбежал из дома. Орал песни. Намеренно ходил по опасным местам и приставал к бандитам, то есть хищникам. Твой вывод?

– Колобок искал смерти? Самоубился об Лису? – ахнул Наиль.

– Хорошая гипотеза, да, – одобрила Белова. – Ещё смотри. Дед и баба не подали заявление о пропаже. О чем это говорит?

– Они… они хотели от него избавиться? – возмутился Наиль, пораженный догадкой.

Нарьян спрятала улыбку: смотреть на удивленное лицо Наиля было приятно. Она подлила масла в огонь:

– Хуже. Они хотели его сожрать!

– Маньяки-каннибалы… – понял Наиль, с офигевшим лицом распластался на диване, вперев взор в потолок. – Никогда бы не подумал… Какая-то сказка и такие открытия…

– Вот-вот. Как тебе гипотеза, что они сожрали Колобка, а вину свалили на Лису как на известную рецидивистку? И запутали следствие, указывая сначала на Зайца, потом на Волка.

– Ох.

Наиль пару минут полежал на диване с видом человека оглушенного новостями, потом улыбнулся:

– И что ты будешь делать с такими лживыми показаниями?

– Ничего, – пожала плечами Нарьяна. – Расчленение хлеба и поедание его бабкой, дедкой и прочими зверьми не преследуется по закону. Могу лишь морально их осуждать и вынести устное предупреждение.

Он улыбнулся еще шире:

– Ох, Яна, как теперь бутерброды-то делать?

– Не боись, Илька, я тебя прикрою, – улыбнулась она. – У меня есть связи.

– С колбасой? – предложил он хлебное преступление, собираясь на кухню на ночь глядя.

– И сыром, – кивнула она.

Начинался ночной дожор, логичный после бурного секса.

Романтический вечер с блондином плавно перешел в страстный секс, потом в разговоры о профессиональной деформации и сказкой, затем в ночной дожор. И теперь, за полночь, самое начала субботы, они лежали расслабленные на диване. Нарьяна смотрела телевизор без звука и гладила блондина по волосам, перебирая прядки нежно, без всяких мыслей. Было просто приятно вот так вот лежать в обнимку, в тишине и наслаждаться спокойствием. Тем самым обычным человеческим счастьем под названием «семейный уют».