Наверное, именно в этот момент до Андрея дошло страшное осознание, в какое нелегкое положение он сам себя вогнал. Он обмяк, склонился, будто под тяжестью невыносимого груза на плечах, и начал трястись в беззвучном рыдании. Его безвольные кисти рук елозили по дну ванны, пачкаясь в моче. Андрей тихо рыдал, стучась головой о кафель.

– Сука. Тварь. Мразь. – Он не понимал, обращался он к Лене или к самому себе.

Он громко взвыл от безысходности.

Его отчаянный крик заполнил ванную комнату, отразившись от кафельных стен. Не переставая рыдать, Андрей свернулся клубком и положил голову на холодный бортик ванны.

Так и заснул.

Мгновенно.

Будто разум его, не желающий выносить моральных страданий, аварийно отключил все системы.

Андрей сидел, прислонившись к тумбе и распластав ноги на полу. Над его правым плечом лежала телефонная трубка, из которой еле слышно доносился голос всхлипывающей Лены.

– Я не хотела все это время быть одна, – говорила она, пытаясь совладать со слезами. – Ты должен меня понять. Я ведь женщина. Молодая женщина. Я не хотела тратить лучшие годы на ожидание. Хотела внимания, флирта, но потом это далеко зашло. Мне было одиноко. Думала, за десять лет много чего может случиться, расстанусь с Сеней, а потом ты выйдешь, и мы снова вместе будем. Не хотела, чтобы ты узнал об этом. Особенно так.

Андрей не слушал ее. Его мысли были заняты другим. Он осматривал свои штаны с большим пятном от мочи. Его губы дрожали то ли от злости, то ли от еле сдерживаемых панических рыданий.

– Что ты молчишь? – спросила Лена. – Может, скажешь что-нибудь?

Андрей медленно поднялся на ноги.

– Умоляю, не молчи, – продолжала Лена. – Скажи хоть что-нибудь. Хочешь, наори на меня, обзови, оскорби, только не молчи, пожалуйста. – Она всхлипнула, громко шмыгнула носом, затем заныла: – Я часто думала о тебе, слышишь? Я ведь все еще люблю тебя, как раньше. Можно я приду? Тебе ведь нужна моя помощь, забота. Как ты теперь будешь один?