Рядом с ним сидел его лысый напарник.

– Это он, походу, – сказал Шрам, увидев Андрея.

– Скорее всего, – поддакнул Лысый.

Андрей вышел за ворота, сделал пару-тройку уверенных шагов и вдохнул полной грудью. Надзиратель же демонстративно остановился перед линией «порога», не желая покидать пределы тюрьмы.

Андрей удивленно обернулся на него.

– Чего там встал?

– В мои обязанности не входит помогать тебе за территорией учреждения. – И он бесцеремонно бросил рюкзак на землю к ногам освобожденного заключенного.

– Да ты издеваешься, – возмутился Андрей.

– Вали отсюда.

– Помоги рюкзак за спину закинуть.

– Попроси кого-нибудь другого.

Андрей обернулся на черный «альфард».

– Они за мной?

– Мечтай больше, – ответил надзиратель.

Он показал водителю минивэна жест, разрешающий въезд на территорию тюрьмы.

«Альфард» тронулся.

Андрей пнул рюкзак в сторону и отошел с пути автомобиля. Минивэн начал медленно проезжать мимо него. Водитель со шрамом на лице с вызовом посмотрел на уже бывшего заключенного, будто запоминал его.

Андрей выдержал взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

– На мне цветы не растут, чувак, – сказал он.

– Будешь дерзить – вырастут над тобой, – ответил Шрам и ускорил автомобиль.

«Альфард» въехал на территорию тюрьмы.

Створка ворот начала со скрипом сдвигаться обратно.

Вскоре Андрей остался один на дороге. Он поднял ненавистный взгляд на сторожевую вышку и заметил на ней снайпера, который недавно сменил Салагу.

– Чего уставился? – крикнул тот.

– «Фак» тебе хочу показать, но рука не поднимается.

– Вали отсюда, шутник хренов. И не возвращайся, один фиг не впустим. Сдохнешь тут, как Бродяга.

Андрей ногой подкинул рюкзак в воздух и попытался головой поймать его за лямку, но рюкзак лишь задел плечо и упал на большое пятно от впитавшейся в землю крови.

– Черт, – выругался Андрей, – вот и первая засада.

Он с силой пнул рюкзак в направлении холма, по дуге отбросив его метров на десять. Затем направился к нему и снова отфутболил. Таким способом он постепенно отдалялся от тюрьмы.

Руки его при ходьбе безвольно покачивались вдоль туловища.

Снайпер нацелил винтовку на дорогу и стал наблюдать за удаляющимся Андреем через прицел. В перекрестии линий и шкал он видел, как тот, встав на колени, медленно склонился к земле, вдел голову в лямку рюкзака, затем резко встал.

Рюкзак остался висеть на его шее.

Андрей, ни разу не оглянувшись на тюрьму, стремительно ушел вдаль, постепенно скрывшись за вершиной холма.

К тому времени, как Андрей добрался до своего города, в одну из православных церквей в его районе вошла молодая и, по мнению большинства мужчин, привлекательная девушка. Ее стройность и округлость фигуры была заметна даже под коротким шерстяным полупальто бордового цвета и юбкой до колен. Голова ее была покрыта розовым шифоновым шарфом, из-под которого выбивалась черная, как вороново крыло, длинная прядь, а волнистая челка щекотала нежную щеку и чувственные губы. Ее радужные оболочки глаз цвета океанской волны, как однажды сказал влюбленный в нее фотограф, можно было запечатлеть сверхкрупным планом, чтобы потом представить их в стенах картинных галерей. Наверное, только таким способом люди имели бы возможность вдоволь налюбоваться ее необыкновенно ясными и выразительными глазами, так как в жизни она предпочитала не встречаться ни с кем взглядами.

Особенно это касалось мужчин.

Многие прихожане явно или украдкой наблюдали за девушкой, но она не реагировала на это. С тремя свечками она скромно подошла к большой иконе Богоматери, неспешно перекрестилась, затем зажгла одну свечку и поставила ее на подсвечник.