– ЭЙ!

Я оборачиваюсь. Не успела понять, что происходит. Но вот уже летит что-то холодное, прямо мне в лицо. Снежок! Этот пацан кинул мне снежком в лицо! Ребята захохотали. А я, в шоке, стираю с себя капли, убираю снег с лица… Некогда с ними разбираться… Если начну, то еще одного снежка дождусь. Я быстро убегаю от них, чтобы не заполучить вторую порцию в спину. Но все обошлось. О боже. Я пролетаю этот злополучный квартал, поворачиваю к магазину «Ева»… И вижу его… Он стоит под фонарем, и видно, как на его куртку изящно ложится снег. Метель поутихла. Морозно, но странно тихо вокруг. Подхожу к нему, смотрю в глаза. Впервые так близко.

– Привет!

Вадим посмотрел на меня и прищурился. Он не сразу ответил мне. Прошло 3 секунды, прежде чем он протяжно ответил:

– Эээ.. привет!

Ох, видимо, я ему совсем не понравилась вблизи! Я такая страшная! У меня потерялся дар речи. Вадим решил продолжить сам:

– А что у тебя… с лицом?

Ну вот, началось. Я что, должна оправдываться за свою природную внешность??

– А что с ним?..

– У тебя вот тут черная краска.

Он обвел пальцами вокруг своих глаз. И тут я поняла, в чем дело. О боже! Это же тушь размазалась…

– Пока я шла к тебе, мне мальчик снежком в глаз пульнул.

Пространство вокруг словно замерло на пару секунд. И тут Вадим захохотал. А я ощутила себя в полном проигрыше. Мне хотелось убежать. Навсегда. Стереть все номера. Уехать из города. И чтобы он больше никогда меня не увидел.

Мы гуляли примерно час. Наш маршрут строился в виде круга от магазина «Ева» до моего дома. Все это время мы обмолвились короткими фразами буквально раза три. Больше ничего. Все 58 минут из 60 мы молчали. Я не знаю, в чем была причина. Дело, скорее всего, во мне. Реальность оказалась противоположной тому, что мы рисовали в фантазиях, пока переписывались последние два месяца. Вадим потерял всю многословность и красноречие в то мгновение, как только увидел меня вблизи. Видимо, я была права. Я страшная и глупая, и не могу быть ему интересна. Вадим провел меня до моего подъезда. Мы остановились друг напротив друга. Повисла неловкая пауза. Я посмотрела ему в глаза, и, о боги, имела смелость предположить, что он меня поцелует! Мы смотрели друг на друга в глаза около 5 секунд. Странная пауза оборвалась его тихим:

– Ну, пока!

– Пока, – роботизированным тоном сказала я.

Он все-таки улыбнулся, но как бы слегка. Словно из вежливости.

Я хотела в этот вечер наесться снотворным настолько, чтобы уснуть на месяц. Никого не видеть, не слышать. И самое главное – ничего не ощущать. Я пришла домой, быстро умылась, не взглянув на себя в зеркало. Мне было страшно увидеть, отчего же так сильно испугался Вадим. Что его так оттолкнуло во мне? Неужели капли размазанной туши? Я закрылась в комнате и не выходила оттуда до утра. Завтра надо было идти в школу. Прогулять – никак. Мама к этому очень строго относится.

На следующий день Ирэн воодушевленно подбежала ко мне перед уроком русского:

– Ну как? Вы встретились?

Я ей вчера во время сборов к свиданию успела прислать СМС. Но вот о результатах встречи говорить уже не было желания.

– Да.

По моему лицу было ясно, что все прошло ужасно. Ирэн тут же приуныла и сочувствующе вздохнула.

– Ну давай, рассказывай. Что случилось?

Я выдала ей все на длинной перемене в школьном туалете. Было много слез. Ирэн, как могла, поддержала меня. Мы обнялись и пошли молча на урок, переваривать ситуацию. А я впервые ощутила, что такое разбитое сердце. Я призналась себе, что полюбила его. За все время переписки это случилось само собой. Чувство возникало по нарастающей, что я не заметила, как вляпалась. Я как та самая лягушка, которую приманили купаться в теплой воде, чтобы сварить заживо на медленном огне.