– Очень приятно, Симон, – протянул руку для приветствия Владимир Викторович.

– Взаимно, – тут же ответил Симон.

Симон вовсе не смутился, не озадачился приходом отца новой знакомой. Он наблюдал за взаимодействием отца и дочери: как, садясь за стол, Владимир Викторович отодвинул стул, как разгладил поданную льняную салфетку.

Симон видел, с каким нескрываемым обожанием отец смотрит на дочь. На передвижения Юли. На блюдо с блинами, бережно накрытое тарелкой, поверх которой лежала записка «папочке».

Владимир Викторович с легкостью факира вовлек в непринужденную беседу дочь и Симона. Между делом спросил, где же они познакомились, чем собираются заниматься в течение дня, поинтересовался планами Юли, хлопотами на кухни, предстоящим ужином.

Уже в дверях, собираясь уходить, Владимир Викторович бросил на Симона очередной озадаченный взгляд, почесал переносицу и наконец спросил то, что видимо терзало весь завтрак:

– Симон, где я мог тебя видеть? У тебя запоминающаяся внешность.

– Возможно, в округе, – растерялся Симон.

– Скажи-ка свою фамилию?

– Брахими.

– Симон Брахими?

– Да.

– Ты Симон Брахими?! – воскликнул Владимир Викторович, не скрывая удивления, даже восхищения присутствием Симона на своей территории.

– Да, – подтвердил Симон.

Юля лишь удивленно переводила взгляд с одного на другого собеседника. Имя Симон Брахими ей не говорило ни о чем.

– А я-то думаю, – покачал головой Владимир Викторович. – Тебя недавно показывали в новостях. В спортивном вестнике освещали чемпионат мира по плаванию. Юленька, не видела последний вестник? Впрочем, неважно. Молодой человек, вам есть чем гордиться, в вашем возрасте серебряная медаль…

– Только серебряная. – Симон сморщился, как от сильнейшей зубной боли, невольно сделал ударение на слово только, не пытаясь скрыть недовольство собственным достижением.

– Ни к чему страдать перфекционизмом, – отозвался Владимир Викторович. – Это большой успех! Уверен, вы проделали большую работу. Вас ждет блестящее будущее и непременно золотая медаль.

– Естественно, – в ответ на слова поддержки кивнул Симон, словно уже выиграл золото, а медаль висит на стене его спальни. Будто уже не единожды подержал в руках трофей, ощутил вес, гладкость медали, прошелся пальцами по рельефу, прижал к губам.

– Прогуляемся? – спросил Симон, когда Владимир Викторович, поблагодарив дочку и пожав руку будущем чемпиону, вышел.

– Хорошо, – промурлыкала себе под нос Юля, старательно пряча взгляд.

– Эй, ты чего? – спросил Симон Юлю на улице, уставившись на смущённо опущенную голову и напряженные плечи.

– Ты чемпион, правда? – буркнула она.

– Только призёр, а чемпион я не настоящий.

– В каком смысле не настоящий?

– Настоящий чемпион – олимпийский, считается только золотая медаль, – пояснил Симон свою мысль.

– Ну…

– Даже если бы я был олимпийским чемпионом, что это меняет для нас с тобой? Лучше давай погуляем. Меня тренер до вечера отпустил, под честное слово.

Удивительная атмосфера тихого посёлка, с улицами, некогда широкими, кустами шиповника, облепихой по краям дорожки, которая вела прямо к озеру, звенела в воздухе.

Небо было настолько высоко, что казалось невидимым. И только при взгляде на гладь неподвижного озера приходило понимание, вот оно – небо. Отражалось в ряби воды, плескалось спинками мелкой рыбёшки, качалось на волнах, рядом с кувшинками.

Неспешная беседа привела Юлю с Симоном к стволу дерева, которое свалилось от ветра настолько давно, что кора отсохла. Теперь ствол напоминал гладкую, отполированную до блеска скамью, на которой удобно сидеть, любоваться видами, самыми простыми, бесхитростными и одновременно сочными, как трава под ногами.