Впереди перевал, просматривается на все сто. Да только что с того? Почему я встал у стенки – у меня дрожат коленки. Почему я стою к перевалу спиной – у меня тоже дрожат. Урез перевального плато щедро обвешан могучими снежниками, белыми-белыми, не то, что вчерашние, грязные, низинные. Некоторые языки внизу кончаются явными бергшрундами, отчетливо синеющими на белом фоне23. Самое седло, как водится, низшая точка большого кара, и снега там больше, чем вокруг. Что же делать? Не лезть же на снежный крутяк без страховок и хотя бы альпенштоков! Нарубить жердей и заострить? Лес остался сзади, да и не умеет никто толком зарубаться. Нет, не годится. Кроме меня чешет репу только тезка, остальные нимало не обеспокоены грядущим. Ведут – и слава Богу. Этак вот заведу куда-нибудь…

Ну, хорошо, постояли, отдышались, пора трогаться. Мне больше нравится северный склон долины, хотя бы потому, что и перевал ориентирован с севера на юг, туда и пойдем. За небольшой поляной обнаруживаются верховья нашего ручейка, летящего здесь по крутому откосу. Мы с Маленьким ухитрились перебраться по-сухому (я ловкостью, а он просто в сапогах был, отдал ботинки несчастному Большому), Марабу, кажется, тоже перелетел, у него-то не ноги – крылья, но остальные первый раз за день вымокли. И не последний, конечно. Мы с Лёшей синхронно щелкнули друг друга: я внизу, а он сидит на корточках наверху водопада. На его снимке хорошо видно, как всё ещё дутый завхоз танком штурмует переправу, не разбирая дороги. Большой галантно помог перебраться через скользкие камни Маленькой. Моя фотография получилась удачно: оба стоят в воде на красноватой плите, Светка придерживается за Алексея. Белая вода с шумом проносится вниз, замораживая ноги в пику дневному теплу. Честно говорю, так и несется, прямо видно.

Прошли ещё буквально метров сто, и стало очевидным, что с наскока проблему преодоления перевала не разрешить. Открылись дополнительные прелести в виде нависающих снеговых карнизов, пробиться через которые можно только прокапыванием. А левая, южная, сторона седла заснежена почти до земли. Мы смотрели на перевал почти в фас и не могли оценить крутизну склона, но печенью чуяли: она вполне достаточна, чтоб ушуршать до самых скал внизу и распределиться по ним равномерным слоем. Стоп. Перекур. Думать буду.

На снимке перевала издалека видно, что в одном месте на борту долины снежник лежит очень высоко и не производит впечатления очень широкого и крутого. Это я отметил и запомнил. Сейчас мы должны находиться примерно под тем местом. А что, если попробовать подняться здесь по зеленке и выйти на перевал сверху?

В разведку полезли втроем с Андреем и Маленьким. Вскарабкались на травянистый крутяк и оказались под снежником. Неприятный он: метров пятнадцать достаточно круто, затем, кажется, выполаживание. Сильно втыкая ноги в снег, подымаюсь наискосок по фирну. Действительно, шагов двадцать, а там хоть пляши. Проходим немного вперед по осыпям – похоже, нам сюда. Правда, с точки зрения правил безопасности, я должен сейчас всех затащить вон на тот покатый травянистый лоб на другой стороне долины и обойти седло перевала слева и сверху, избегая крутого снега. На это уйдет два часа и три метра моих нервов. Или в чем там нервы измеряются? Хорошо, три миллиона моих, любимых, ценимых и бережно сохраняемых нервных клеток. Фигушки.

На обратном пути попытался пройти через узкую осыпную полоску между двумя снежниками, единственный «земляной» путь, но там оказалось столь мокро и подвижно, что лучше через снег.

Спустились всего-то через двадцать минут после подъема. Марабу немного задержался по причинам биологического характера. Ждать его не стали: ходок изрядный, ещё и обгонит. Светка Большая усердно проскрипела коленкой на самый верх и – не почудилось ли мне? – её настроение вдруг улучшилось. Мое, соответственно, тоже. Затем к нам поднялся Андрей, а погодя два Лёши приконвоировали выпендривающуюся Маленькую. Чтоб она сильно не проказила, я для острастки всех построил по стойке «смирно», растолковал задачу и пустил вперед завхоза вслед за Андреем в могучих вибрамах сорок пятого размера. Надо сказать, нужной цели он не достиг, так как своими длинными ногами напинал ступеньки на таком расстоянии, что даже для меня они оказались великоваты. Зато как красиво искристыми фонтанами взлетал под ударами в синее небо белый снег! За ними направил тройку из зеленого спальника: Маленькую вперед, Маленького на подстраховку, Большого последним, чтоб, случись чего, брал массой. Поднялись они быстро и благополучно. Снимок, сделанный им вслед, я отношу к самым удачным за этот поход. По волнистому снежнику в далекое-далекое голубое небо уходят туристы. Снег белый, и легкие облака на небе белые, и высотные облачные «перья», будь они неладны, тоже белые… Какие перья?! Да, действительно перья. Через восемь-десять часов жди дождя.