– Ральф лично просил. Надо отсмотреть площадку для «Гамлета».

– Ясно, – адекватная личность берет меня в руки, – Хорошо. Задержи автобус. Кто именно едет? Отсматривать. – Кто же кто же будет мешаться, лезть и выводить из равновесия меня?

– Мистер Уильям Хьюз, режиссер и помреж.

– Ясненько-понятненько, – скалюсь в ответ, а перед глазами все плывет.

***

Кронборг. Предел моих мечтаний курса со второго, с того самого момента, как я, так и не дочитав «Гамлета» втюрилась в героя по самые уши. И что интересно: легенду, ту самую, Саксона Грамматика, которую и перекроил Бард – знаю назубок. А вот саму трагедию так до сих пор и не осилила. Это ж надо ж!

Но сейчас, наперевес с томиком Шекспира, по пересеченной местности, с видом на залив – топ-топ в хвосте группы. Нам надо разойтись с туристами, нас – меня, Уилла, режиссера – ждет прилюбопытнейшее времяпровождение. Поиски площадки. Точнее – отбор. За нас уже выбрали несколько вариантов. Времени, как и всегда мало, поэтому шагаем мы бодро, что для этого бриташки с его семимильными шагами не проблема. А вот я чувствую накатывающую свинцовую усталость в конечностях. Ну, вот спрашивается, зачем я тут? Есть же в команде специалисты, художники, кто там еще должен этой херней заниматься. Но я-то при чем?

– Ральф говорил, вы отлично разбираетесь в истории создания пьесы, – обращается ко мне эта английская каланча на бегу. Вот ведь, даже не запыхался!

– Да, – переходя на какой-то дикий полу-галоп, только, чтоб угнаться за англичашкой, страшным шипением отвечаю я, – Собственно, что там разбираться? Старинная легенда, плюс переломный момент в искусстве, барокко, смена полюсов. Добавил мрачности, и получаем первого настоящего героя эпохи.

– Интересно. Вы явно часто над этим размышляли, – Уильям останавливается, ровнехонько напротив какого-то окна в глубокой нише. Рассеянный в готическом обрамлении свет невероятным образом делает его лицо еще более красивым, настолько, что мне становится просто больно смотреть.

– Алиса. – хищно, жадно. Ни движения, ни шагу в мою сторону. Только голосом, как заклинатель змей…

Только сейчас обращаю внимание на то, что весь он в черном, отчего истонченная и без того фигура, кажется еще изящнее. Навис надо мной, будто ангел возмездия. Строгое, без единой смешинки лицо.

И прямо в глаза, из-под бровей, пристально. Еще чуть-чуть – и сползу прямо по стеночке, в свой персональный ад. На небо наползают тучи – так же, как и на его лучистый взгляд. И прямо по радужке, в одну невероятную секунду, проходит буря, оставляя меня один на один с мятежным его взглядом. Любуюсь, пользуюсь молчанием, что упало сейчас между нами. И он – смотрит, не отводит этих своих волчьих, потемневших, глаз. Ну, за что мне это? За что? По телу – раздражающе приятная волна. Ну нет, нельзя же так! Провожу ладонью по лбу, разрывая этот контакт. Мелькает мысль, что ему, в этом вот замке самое место. А мне нет. Еще раз ладонью, теперь по глазам. Выдох.

– Простите, я что-то устала. Вам следовало взять в спутники кого-то более подходящего, – выдавливаю жалкую улыбку, упираюсь спиной в стену, – Я вас догоню.

– Как скажете, – ноль эмоций в голосе, ровно, отрешенно. Поворачивается на каблуках, ровный, как палка. Сжимает кулаки, взгляд теперь точно в пол.

Я что-то сделала не так? Не упала в обморок, не набросилась прямо тут, в продуваемой, голой галерее? Не прижала к белой стене?

– Уилл? – он уходит! Останови его, дурочка! – Уилл!

– Отдыхайте, Элис. Я вас не потревожу.

Ну вот! Всплескиваю руками ему вслед. И как это понимать? Как его понимать? Зачем взгляд этот? Не потревожит! Да вы издеваться изволите, сударь!