Он шагнул в полумрак кухни и погрузился в жар от нагретого сухого дерева, как в пыльный холщовый мешок. Хотя старые полы неплохо сохранились, полное отсутствие мебели или простейших предметов обихода, хоть чего-то, напоминающего о людях в этой пустой оболочке человеческого жилья, словно бы съедало звуки его шагов. Он осознал, что ноги дрожат от напряжения, когда попытался ступать бесшумно, и пожалел, что не выкурил сигарету перед всей операцией. Планировка первого этажа не отличалась сложностью: в задней части дома находились кухня и кладовая, к ним вел центральный холл, по обе стороны которого располагались две довольно просторные комнаты. Ни в одном помещении не было никакой мебели, за исключением пустого цветочного горшка, брошенного хозяевами за ненадобностью. И хотя никакими экстрасенсорными способностями Поллард не обладал, в этом доме у него кошки на душе скребли. Однажды Мастерс упомянул, что дом номер восемнадцать на Пендрагон-Гарденс, где убили Дартли, пользовался такой дурной репутацией, что никто не поселился бы в нем ни за какие коврижки. Интересно, подумал Поллард, нет ли у этого места подобной славы? От дома на Бервик-Террас даже в жару мороз, как говорится, пробегал по коже. Кем бы ни был его предыдущий владелец, он страстно любил маленькие картинки: стены в комнатах были испещрены, как сыпью, рядами крошечных крючков, прибитых гвоздиками.

Не успел Поллард проскользнуть в комнату справа, как услышал скрип лестничных ступеней под чьими-то ногами.

Шаги были стремительными и уверенными. Он понял, что спускается Китинг, еще до его появления. Через дверную щель Поллард наблюдал, как тот пересекает холл, насвистывая какой-то мотивчик, выходит через парадный вход и запирает за собой дверь. Затем снова наступила тишина.

Сержант осторожно выглянул из комнаты. Это могла быть ловушка: после всех усилий, которые Китинг приложил, чтобы остаться в доме в одиночестве, покинуть его казалось нелогичным. С другой стороны, он мог отправиться за нужными аксессуарами для намечающегося события – чайными чашками, например. В общем, завершить все приготовления.

Сержант, рассудив, что игра стоит свеч, выскочил из комнаты и бросился вверх по лестнице. Несколько минут он прислушивался, не хлопнет ли входная дверь и не зазвучат ли в вестибюле шаги, потом осмелел и принялся обследовать два верхних этажа. На каждом из них было по пять комнат, подходящих для спален или гостиных, и старомодная ванная. Царящее запустение навевало чувство потерянности и тоски. А ведь когда-то здесь звучали детские голоса: обои в одной из комнат явно указывали на детскую, но невозможно было представить, что дети были здесь счастливы. Однако комнату с мебелью Поллард так и не нашел.

Оставалась только мансарда, если Китинг вообще не водил всех за нос. Поллард вдруг живо вспомнил, как час назад подходил к дому. Первое, что он тогда увидел, была темная фигура (предположительно, Китинга), высунувшаяся из окна мансарды. Ага! На самом верхнем этаже, в конце коридора, он обнаружил дверь, выходящую на узкий лестничный пролет, крутой, как стремянка. Через минуту Поллард поднялся по нему на «полностью благоустроенный чердак», как выразился бы агент по недвижимости. Протиснувшись через нечто похожее на люк, он попал в просторный холл с деревянными перегородками от пола до потолка. Эти перегородки, по-видимому, образовывали четыре отдельные комнаты, поскольку в них имелись четыре двери. В холле стоял полумрак, но жара была еще более удушающая, и Поллард почувствовал, как по спине ручьями течет пот. Похоже, именно здесь должно было состояться чаепитие, подумал сержант, хотя кто в здравом уме потащит мебель под самую крышу, когда все комнаты внизу свободны? Но именно в одной из этих комнат – скорее всего, в той, что слева, если стоять лицом к фасаду, – находилось окно, из которого час назад выглядывала неизвестная личность.