Главное в такой ловушке – бежать назад, сворачивая в одном и том же направлении.

Паника сдавливает горло, перекрывая доступ к кислороду. Гул в ушах превращается в нестерпимую боль. Спину обдаёт невыносимый жар.

Только не падать.

Внезапно глаза улавливают странный свет.

– Святая инквизиция! – на месте прикосновения моих стоп к полу вспыхивают древние магические печати. Нет, вы только представьте: этот наглец травит мою душу, пытаясь подчинить собственной воле. Выпотрошу при первом же удобном случае. Надо только успеть добраться до многолюдного места, иначе беда. В самом серьёзном смысле слова.

Сердце начинает отбивать чечётку, когда я вдруг осознаю, что любая попытка поразмыслить даётся с трудом. В голову лезут бессвязные образы, перед глазами разливается цветное озеро, а колени так и норовят согнуться.

И почему я с детства не дружу с физической подготовкой? Наверно, потому что вечно хочу спать. Представляете, даже в Мире Мёртвых каждый день просыпалась с мыслью, почему никто не прервал мой сладостный сон. Ха-ха, иронично. Так оно и получилось в итоге, да? Хм, слушайте. Тут давненько (со вчерашнего вечера, между прочим!) назревает серьёзный вопрос. Никому не кажется, что Фриц втрескался в Анику? Нет, мы, конечно, с ним почти не знакомы, но то, как он на неё смотрел во время посиделок…мамочки родные, это было что-то. Моя ведьмина сущность полыхала от умиления и восхищения. Кстати говоря, насчёт восхищения. А Даррен вообще-то симпатичный. М, просто милашка…но с какого перепуга так взъелся на того кокетливого блондичика? Ха-ха, неужели мистер любвеобильный принц меня приревновал? Да ладно? Интересно, а ему понравится мой наряд? Попускает слюнки? Пф, он же его ещё не видел! Непорядок, надо срочно исправлять ситуацию…

Скорее всего, за этой надобностью я и летела в данную непонятную комнату с кучей смертных, что округлили глазёнки так, будто увидели разбитый 100 iphone?

Вам со вкусом мести или поцелуя?

Аника оборачивается на грохот открывающихся дверей. Поднос выскальзывает из её дрожащих рук, и звон стекла тонет в наступившей тишине.

Поначалу, увидев девушку, Даррен расплывается в улыбке. Первые секунды юноша с наслаждением разглядывает сестрёнку. Взлохмаченные волосы цвета соломы несказанно идут её тёмно-оливковым глазам, короткая юбка подчёркивает красоту стройных ног, завязанная в узел рубашка оголяет тонкую талию, а эти яркие, дерзкие цвета лишь добавляют очарования.

Но когда Рошель ухмыляется и, вместо того чтобы снова начать сыпать колкостями, валится на колени, весь мир застывает в глазах трёх человек.

Аника вскрикивает, зажав рот ладонью, и впивается пальцами в грудную клетку. Боль Рошель и тошнота, нахлынувшие внезапно, заставляют её рухнуть на стоящую позади скамью. Фриц кидается навстречу с противоположного конца зала, но друг опережает его: подхватывает ослабевшее тело в паре сантиметров от пола, осторожно поддерживает спину и плечи, словно боясь ненароком переломить.

Пока вокруг собирается гудящая толпа, Фриц проскальзывает к побледневшей Анике. Дернувшись в судороге, девушка сжимает широкое плечо.

– Убью, – но прежде, чем друзья успевают оправиться от шока, Даррен обращается к ним одними губами. Его безжизненное лицо становится воистину ужасающим, когда в ледяные серые глаза закрадывается искра… – Я порву его на куски, – …искра, что похожа на металлический отблеск пущенной стрелы.

Ошеломлённые ученики начинают перешёптываться, поглядывая на одноклассника распахнутыми глазами. Похолодевший от ярости, он не сразу замечает, как щеки касается кроваво-красный ноготь.