Гор усмехается, а затем вновь смотрит на меня. Улыбки как не бывало. Он сокращает расстояние между нами и садится на корточки возле меня, обхватив своими руками мои:

– Я не должен был соглашаться на эту чёртову игру, малыш. Прости меня.

– Не должен был, – киваю я, чувствуя, как внутри что-то рвётся. Наверное, гордость, которой я так редко пользуюсь, трещит по швам.

– Мне стыдно, детка. Неприятное чувство, знаешь, – горько усмехается он. – Но ещё не приятней знать, что я тебя расстроил… Простишь меня?

– Ты же понимаешь, что Руслан тебя провоцировал? – шепчу я. – И ты поддался на его провокацию. Так нельзя.

– Ты просто не знаешь всего! – раздражённо восклицает Гор, но тут же берёт себя в руки: – Прости. У нас с ним давняя война, понимаешь? Бывают в жизни такие люди, которых ты с трудом переносишь. Климов для меня именно такой.

– Но с его сестрой ты общается вопле мирно, так?

– Я же говорил тебе, что в последнее время она ведёт себя прилично.

– И ничего, что она во время игры пыталась… выбить меня из колеи?

– Это просто имя, детка! – подскакивает он на ноги. – Тебе давно уже нужно было научится не реагировать на него так остро. Полтора года прошло!

– Считаешь, этого… этого времени достаточно, чтобы…

Я не справляюсь – делаю судорожный вздох и прячу лицо в ладонях. Как он может так говорить?

– Прости, малыш…

Слышу, как он снова садится возле меня, ощущаю его тёплые ладони на своих коленях, легкое сжатие пальцев на них.

– Прости… Я не хотел, – утыкается Гор лбом в мои ноги. – Я дурак. Не успела ты вернуться, как я уже столько раз накосячил.

А может он прав? Это горе только моё. Моё и моих родителей. Не его и не кого-то другого. Никто не обязан страдать вместе со мной…

Делаю глубокий вдох и, убрав ладони от лица, медленно выдыхаю. Всё хорошо. Запускаю пальцы одной руки в мягкие волосы Гордея и повторяю свою мантру вслух:

– Всё хорошо.

Гордей поднимает лицо на меня, смотрит мне в глаза некоторое время, а затем поднимается, утягивая и меня за собой. Обнимает меня крепко, оставляя поцелуй под скулой и прижимается губами к изгибу моих шеи и плеча.

Так мы и стоим некоторое время, пока не слышим голос… Вики:

– Вы ещё здесь!

Я отстраняюсь от Гордея и вижу, как девушка, переодевшись в короткое платьице в обтяжку и нацепив на ноги босоножки на высоченном каблуке, направляется в сторону джипа Паши:

– Какие планы на вечер, мальчики?

– Вика! – окликает её… Руслан. Он стоит у своей машины и бросает взгляд в нашу с Гордеем сторону, после чего досадливо морщится и отворачивается: – Ты со мной или как?

– Погоди, – отмахивается та, цепляясь пальцами за дверцу со стороны водителя. – Ну так что?

Отвечает Антон Ёжиков:

– Вечеринка у Пахана. Хочешь с нами?

– Конечно, хочу!

И тут они все разом начинают зазывать Гордея:

– Хорош обжиматься!

– Погнали!

– Гор, хватай свою девчонку и поехали!

Я смотрю, как машина Руслана срывается с места без его сестры и перевожу взгляд на Гордея, кивая:

– Вечеринка.

– Да, – улыбается он одними губами. – Знаю, что откажешься, но всё равно спрошу. Может, с нами?

– Нет, прости.

– Лиз-з-за! – тянет Вика, сидя уже в машине. На переднем сидении, которое ей, очевидно, с большим удовольствием уступил Антон. – Скорей переодевайся! Мы тебя подождём!

Гордей вновь смотрит на меня умоляюще. Я отрицательно качаю головой и целую его в щёку:

– Хорошего вечера, Гордей.

– Спасибо, малыш, – касается он губами тыльной стороны моей ладони, но руку выпускать из своей не спешит. – У нас… Ты меня простила?

– Простила, – киваю я, не глядя ему в глаза. – Иди, а то сейчас соседи соберутся на их крики.