Однако за то, что не бросил, — спасибо. Огромное, человеческое. И за то, что несет, несмотря на то, что весит Адель целых пятьдесят два килограмма. Даже шуточек по поводу ее веса не отпустил ни одной, ведь она не пушинка. Велесов часто ей об этом напоминал — попа не такая, ноги ей надо подкачать, да и талия… Набрала целых четыре лишних кило после рождения ребенка.

Глеб же нес ее именно как пушинку. Шел вперед так быстро и уверенно, будто у него с земной гравитацией особый договор — не действует она на него.

«Интересно, сколько времени Жаров проводит в спортзале, раз такой сильный?»

Впрочем, он всегда был сильным — это у него от природы. И спортивным тоже, не то что она.

Их поход длился долго, почти бесконечно, пока перед ними не показался уже виденный ею сегодня гостиничный комплекс.

— Слава богу… — охнула Адель.

— Что, устала держаться? — усмехнулся Жаров.

Сафронова виновато поморщилась.

— Очень устал? — спросила тихонько, продолжая обнимать его за плечи.

Он вдруг подобрел, даже, кажется, уголки губ поднялись.

«Это он что? Это он... улыбнуться мне хочет?!» — удивилась она.

Жаров принес ее в главный корпус. Слава богу, дверь была открыта и им не пришлось ждать. Усадил Сафронову на кушетку.

В холле почти сразу появился суетливый служащий.

— Чем могу помочь?

— У меня в дороге сломалась машина. Хочу снять номер на ночь…

— Два номера… — пискнула Адель некстати.

Оглядела холл гостиницы и присвистнула про себя. Полы мраморные или сделанные под мрамор, она в этом не разбиралась, повсюду дорогая отделка, мебель.

«Сколько может стоить ночь в такой гостинице?» — жалобно заплакала внутри нее зеленая жабка.

Да, Адель получила неплохую зарплату, но уже успела почти всю ее спустить на самые острые нужды. Тут же пожалела о купленном в кредит диване и кожаной сумочке. Уж точно не самая необходимая вещь, пусть старая и грозила вот-вот развалиться от ветхости. А за устные переводы ей еще даже не заплатили, и, учитывая ее финальный аккорд в отношениях с Капланом, вряд ли заплатят.

— Двух номеров нет… к сожалению! — поспешил уточнить служащий. — Могу предложить двухместный, и то только суперлюкс…

«Мама дорогая, суперлюкс — это же еще дороже!» — пискнула жабка и забилась в конвульсиях.

Адель уже представила, как Жаров сейчас проедется по ее материальному положению. В школе то и дело называл ее нищебродкой. Ее родители, хоть и были профессорами в университете, взяток не брали, работали честно. Их денег едва хватало на необходимое. Пусть их дочь голода не знала, но модных вещей в ее гардеробе отродясь не водилось.

Но вместо ожидаемой подколки Сафронова вдруг услышала от Глеба:

— Суперлюкс? Отлично! Давайте его…

И потом, о чудо, он достал свою карту, молча рассчитался. Даже слова не сказал! Наверное, предъявит ей счет позже…

— Еще ужин для девушки, — принялся раздавать команды Жаров, — и найдите мне машину, которая поможет с буксиром, я хорошо заплачу…

Всё, что Адель услышала из его речи, — это слово «ужин».

Ее желудок тут же болезненно сжался. Последняя ее еда за сегодня — пирожок, купленный на заправке по дороге в эти проклятые горы. За обедом начались неприятности, и вот… до сих пор не закончились, хотя на дворе ночь.

— Можно и без ужина, — проговорила она скромно.

Не хотела выглядеть наглой.

— Поговори мне тут... — Жаров пригвоздил ее к полу своим фирменным взглядом, чем привел ее в полнейшее замешательство.

Потом снова подхватил на руки и понес в номер. Помог снять верхнюю одежду, усадил в кресло возле туалетного столика.

— Спасибо! — проговорила она с чувством.

Глеб дернулся от этого слова, сморщил кислую физиономию. Словно простое человеческое «спасибо» — слово совершенно ему не знакомое, более того — неприятное.