Призывъ великаго князя Дмитрія на борьбу за освобожденіе отечества отъ татаръ возбудилъ сильное воодушевленіе въ князьяхъ русскихъ. Отовсюду, даже изъ отдаленныхъ заволжскихъ княжествъ, собирались вооруженные люди подъ начальство великаго князя. Въ самой Москве военныя приготовленія закончились около Успеньева дня 1380 г.

Передъ самымъ выступленіемъ въ походъ Дмитрій Ивановичъ, въ сопровожденіи близкихъ бояръ, отправился въ Троицкую лавру, чтобы просить благословенія у св. Сергія. Св. Сергій, напутствуя Дмитрія, сказалъ ему: «Господь будетъ тебе заступникомъ и помощникомъ. Онъ победитъ супостатовъ твоихъ и прославитъ тебя». Онъ далъ Дмитрію двухъ иноковъ – Пересвета и Ослябя, – которые до поступленія въ монастырь были известны, какъ «добрые воины: Ослябя гная сто, а Пересвет двести».

По возвращеніи изъ Лавры, 20 августа Дмитрій выступилъ съ войскомъ изъ Москвы. Передъ отправленіемъ онъ обошелъ все кремлевскіе соборы и везде молился о благословеніи на страшный путь, на грозное дело борьбы съ татарами. Трогательно было прощаніе Дмитрія съ женой и детьми, но Дмитрій, какъ говоритъ летописецъ, «не прослезился народа ради». Выйдя на Красную площадь, онъ обратился къ собравшимся тамъ ополченіямъ съ такими словами: «приспело время, братцы мои милые, за землю русскую и за святыя Божіи церкви себя не щадить». «Прольемъ кровь за святую веру, сложимъ головы за тебя, княже… » – откликнулось войско.

Подъ Коломной былъ назначенъ общій сборный пунктъ: тамъ собралось еще невиданное на Руси 150-тысячное войско. Отсюда великій князь двинулся на югъ, къ Дону. Здесь, 6 сентября, остановились и стали совещаться, переходить Донъ или ждать врага. Мненія разделились. Одни говорили, что переходить реку опасно, такъ какъ, въ случае неудачи, река помешаетъ отступленію. Самъ Дмитрій былъ того мненія, что надо идти впередъ, чтобы не дать татарамъ соединиться съ литовцами, которые тоже спешили къ Дону. Бывшіе въ русскомъ войске литовскіе князья Ольгердовичи говорили, что перейти реку необходимо, чтобы все знали, что отступленія нетъ и что, следовательно, должно или победить или всемъ лечь костьми. Въ это время прискакалъ гонецъ отъ преп. Сергія съ письмомъ, въ которомъ Сергій писалъ Дмитрію: «чтобы ты, господине, таки пошелъ, а поможетъ ти Богъ и Пресвятая Богородица». Дмитрій далъ приказъ переходить Донъ, и войско вступило на обширное Куликово поле, при впаденіи въ Донъ р. Непрядвы. На противоположномъ конце поля уже видны были громадныя полчища непріятеля. На одномъ изъ холмовъ былъ раскинутъ шатеръ самого Мамая.

Весь день Дмитрій провелъ среди войска, размещая его отдельныя части, указывая, где кому стоять. Довольно сильный отрядъ, подъ начальствомъ кн. Владиміра Андреевича и боярина Боброка, былъ поставленъ въ засаду за лесомъ. Все русское войско было охвачено одной мыслью – добыть свободу отъ позорнаго татарскаго ига или лечь костьми. «Много было князей, – говоритъ летопись, – но духъ былъ единый». Ратники готовились къ завтрашнему бою, какъ къ св. причастію, и одевали чистыя рубашки.

Въ ночь передъ битвой, – говоритъ сказаніе, – Дмитрій выехалъ изъ лагеря съ Боброкомъ и расположился между обоими станами – русскимъ и татарскимъ. Боброкъ сказалъ, что онъ знаетъ приметы, по которымъ можно предсказать исходъ будущей битвы. Онъ предложилъ Дмитрію вслушаться въ то, что неслось изъ вражьяго стана и изъ русскаго лагеря. „Слышу съ вражеской стороны, – сказалъ Дмитрій, – словно торжище (базаръ) начинается, шумъ и трубный звукъ, а дальше воютъ волки, кричатъ вороны и клекотъ орлиный несется; а на Непрядв