Интересно, этот вундеркинд будет серенадить каждый раз, когда на его пути попадется очередная бабочка? С ним мы будем тащиться вдвое дольше! Да и Петрович сказал, что за Донованом глаз да глаз нужен, так как он очень рассеян. Неудивительно, учитывая его постоянные зависания и взгляд, устремленный куда-то в пространство. У парня явно проблемы с общением, и сестра, кажется, – вообще единственный человек, который его понимает. Сегодня утром, когда мы выходили из отеля, я ради прикола решил спросить у него зачем он собрался в такой длинный и опасных поход, на что он начал нести научную чушь о том, что надеется найти какое-нибудь редкое растение или ползучего гада. Одним словом, Донован хотел совершить открытие. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

Где-то часа через три, когда город окончательно скрылся из виду, а перед нами лежали лишь широкие просторы лугов, Аланка начала ныть. Рюкзак оттягивал ей плечи, спина болела, а на «бедненьких модельных ножках» натерлись мозоли. Так что девушка потребовала привал, а мы с Димоном ее поддержали, так как наши спины к этому моменту тоже устали.

Возглавлявшие шествие и о чем-то увлеченно болтавшие Петрович с Лехой единогласно приняли решение делать остановку каждый час на пять минут, и каждые четыре часа – на пятнадцать. Аланка, конечно, принялась вопить, что это дискриминация и что она имеет право на полноценный отдых. Сидящий в сторонке с травинкой во рту Руслан даже не снял рюкзак.

– Если ваше благородие думает, что ради нее одной мы будем делать привалы каждые десять минут, она сильно ошибается, – сообщил он, прикусывая соломку. – Еще не поздно вернуться назад и не обременять нас своим присутствием.

– Нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что ты тут самый умный, – прошипела Аланка, делая глоток из фляги. – Еще не поздно заткнуться и не обременять нас своими подколками.

Руслан рассмеялся, Леха хмыкнул. Через пять минут мы снова двинулись в путь. От тяжелого груза адски болели плечи, но никто не жаловался, и я тоже решил промолчать. Что я, размазня какая-то? Хотя, вообще-то, я не должен носить такую тяжесть, вдруг спину надорву, а ведь я еще так молод! Мне надо себя беречь и все такое. Ведь я должен заменить отца, но с другой стороны, охотников тащить мой рюкзак тут тоже не было.

Мы шли и шли, а лугам все не было конца и края. За следующие пять часов я ни с кем не перекинулся и словом. Дима шел чуть впереди и на ходу читал книжку о выживании в дикой природе. Заметив это, Руслан пошутил, что думал будто детям богачей все книжки при рождении закачивают в мозг при помощи чипа, чтобы мы не просиживали свои задницы в школах и не тратили на это драгоценное время. Что в переводе с Руслановского означало, что по его мнению мы в жизни книжек в руках не держали и не знаем даже, что они сделаны из бумаги. Тоже мне, шутник фигов.

Из-за головокружительного запаха цветов вокруг, создавалось ощущение, что мы не идем, а плывем по разноцветному морю. Я не упускал ни единой возможности фотографировать все, что вижу на болтающийся на моей шее фотоаппарат. Но чаще всего остановки приходилось делать из-за Донована.

Парень постоянно нарушал строй, отбегая то в одну сторону, то в другую, пытаясь поймать бабочек, которые, конечно же, тут же разлетались кто куда. Все его тело было обвешано странными пакетиками, веревочками и маленькими баночками; также при нем были лупа и ножечки. При этом Донован то и дело терял свои очки, так как постоянно снимал и убирал их в один из множества карманов, а потом забывал в какой именно, чем дико меня раздражал. В один из пятиминутных привалов мы и вовсе искали его «глаза» всем отрядом. Но хуже всего было то, что на него не действовали никакие просьбы быть внимательнее. Донован просто кивал, что-то шепелявил, а уже через пять минут Дина снова бежала за ним чуть ли не через все поле, чтобы он не отстал, так как наши просьбы тут же выветривались из его головы.