Я выбежал на бетонную мостовую, на обочине которой красовался указатель направления «Астана».

Пошарив по карманам, я обнаружил довольно приличную сумму денег, которой мне с лихвой хватит для того, чтобы добраться до Астаны, а затем до Щучинска. Я выставил руку вперед в надежде поймать попутку. Через десять минут остановился микроавтобус с киргизскими номерами. После короткой беседы с водителем я оказался внутри автобуса, доверху набитого китайскими клетчатыми сумками с бишкекским товаром и мануфактурой.

– Бежишь? – бросил водитель.

– Извините, не понял, – ответил я впопыхах, пытаясь поудобнее устроиться на единственном свободном кресле автобуса.

– Я спрашиваю, от кого-то бежишь? Жена, менты, долги?

– А, – громко выдохнул я, поправляя накренившуюся огромную сумку, – нет, что вы! Друзья уехали в Щучинск, а я только из командировки вернулся. Вот догоняю, у нас поход в горах Бурабая.

Мужчина улыбнулся и вынул из-под солнцезащитного козырька пачку сигарет:

– Куришь?

– Нет, спасибо!

Водитель прикурил сигарету, открыл боковое стекло и бросил спичку в окно.

– Первый раз вижу туриста в такой одежде. Видимо, очень потянуло в горы? – И в зеркале заднего вида я увидел, как он подмигнул мне.

– Жена, – выдохнул я, понимая, что мое вранье выглядит неубедительно, и развел руками. – Провинился я, вот после командировки еду к теще прощения просить.

– Вот шайтан! – после этих слов автобус резко дернуло в сторону, и на меня полетели сумки и рулоны с тканью, под их весом я упал на колени. – Ты там живой?

Я промычал в ответ, пытаясь высвободиться.

– Не шевелись, замри, менты.

Под грудой шмотья было сложно что-то расслышать. Я был уверен, что дверь автобуса открылась, потом почувствовал глухой безболезненный удар в область ребер, далее дверь закрылась, еще минута-две, и автобус вновь начал свое движение. Минут пятнадцать, по меньшей мере, я простоял в позе молящегося человека, пока автомобиль не остановился и водитель не освободил меня из плена продукции киргизской легкой промышленности.

– Садись вперед, дальше по полевой поедем, – скомандовал он.

Я удобно разместился на переднем пассажирском сиденье, мне вручили бутылку холодного чая, лепешку и головку лука.

– Быстро ты среагировал, – с улыбкой сказал водитель. – Сейчас доберемся до съезда на совхозный грейдер и уйдем полями.

– Это необязательно, – сказал я.

– Не переживай, брат. В твои дела я не собираюсь вникать. Довезу без вопросов, как и договаривались. – Нариман подмигнул мне и сунул в рот сигарету. – Только денег нужно будет побольше, чем договаривались.

Не знаю почему, но я на автомате вытащил бумажник, раскрыл его, достал пачку денег, располовинил ее и показал Нариману:

– Надеюсь, достаточно? И у меня одна просьба: никаких больше вопросов.

– Джярайт, – ответил Нариман, сложив два пальца в кольцо.

Спустя примерно полчаса езды в гробовой тишине водитель спокойно сказал:

– Вот он, этот поворот, сейчас уйдем влево, а потом через деревни – и до Астаны рукой подать.

– На объездной высадите меня.

– Хозяин – барин, – кивнул Нариман, добавив короткую фразу по-киргизски.

Микроавтобус снизил скорость, ушел влево и, проехав около ста метров по грейдеру, спустился на полевую дорогу. Уже смеркалось. Меня одолевала дремота, и, чтобы не удариться головой, я пристегнул себя ремнем, а Нариман дал мне небольшую подушку. Я пристроил ее на передней панели и, уткнувшись в нее лбом, тут же уснул.

Проснулся я от звука захлопнувшейся водительской двери. Мы находились метрах в трехстах от какой-то деревни. Во дворе у сарая стоял Нариман и еще двое. Водитель что-то говорил незнакомцам, показывая в мою сторону, потом повернулся и крикнул: