Хотя Жаки должен провести в Колеа еще несколько месяцев, он спрашивает себя, что будет делать после этой долгой паузы, которой стала для него служба. Раньше шла речь о последних классах в лицее в Ла Флеш, малоизвестном городке в департаменте Сарта, но вскоре его бывший однокурсник Жерар Женетт сообщает ему, что, быть может, найдется пост у него в Ле-Мане, с последним классом лицея и предподготовительными курсами, и эта перспектива кажется ему более привлекательной. Директор лицея желает избавиться от г-на Фьески, преподавателя философии, который, по его мнению, слишком эксцентричен и ленив. Женетт всячески расхваливает директору Деррида. Теперь нужно выйти на министерство, чтобы этот план смог осуществиться[223]. В случае успеха останется только решить, какой вариант лучше – жить в Париже или же устроиться в Ле-Мане. Вопрос сводится к следующему: «Поездки (два раза в неделю туда и обратно) в физическом и особенно в психологическом плане достаточно тяжелы, однако жизнь в Ле-Мане тоже не особенно веселая»[224]. Сам Женетт через несколько месяцев отказался от проживания в Париже.

Несмотря на дружеский тон писем, двое молодых людей в этот период едва знакомы друг с другом. Когда они вместе учились на улице Ульм, Женетт был филологом и в то же время активным коммунистом, что не способствовало их сближению. После ввода советских танков в Бухарест в 1956 году Женетт вышел из партии[225]. Он недавно женился, и его жена Раймонда, которую все зовут Бабетт, говорит, что очень хотела бы познакомиться с человеком, которого ей охарактеризовали как «мягкого и сложного». Но чтобы Деррида мог переехать в Ле-Ман, надо еще убедить директора довольно традиционных взглядов. Женетт с некоторой хитрецой объясняет это так: «Конечно, как философ ты по определению во многом подозрителен, особенно в том, что веришь в философию, за что и повесить могут. Дай ему при случае понять, что веруешь исключительно в результаты, то есть, разумеется, в экзамены… Что касается моральной атмосферы, можно перечитать эпизод, когда Жюльен Сорель[226] ведет занятие, с поправкой на то, какого развития достигли наука и полиция за истекшее столетие»[227].

Жаки и Маргерит смотрят на это назначение скорее положительно. Сразу же получить должность на предподготовительных курсах довольно лестно. Женетты оказываются приятными компаньонами и уже начинают хлопотать об их обустройстве. Главное же – Ле-Ман находится всего лишь в 200 километрах от Парижа: Маргерит, которая рассчитывает возобновить свои занятия этнологией, сможет без особых проблем два или три раза в неделю выезжать в столицу.

Но внезапно появляется вроде бы более манящая возможность. 16 июля, на следующий день после своего двадцать девятого дня рождения, Деррида получает письмо от Луи Альтюссера, а также письмо от Жана Ипполита. Альтюссер рад передать ему «крайне обнадеживающую новость»: после месяца сложных переговоров Ипполит выдвинул кандидатуру Деррида на должность старшего преподавателя общей философии, которая будет создана в Сорбонне. Согласие профессорского собрания было в конечном счете получено. Теперь все зависит от Этьена Сурио, декана философского факультета, а также самого министра. Ипполит, хотя и не скрывает своего оптимизма, советует, пока не пришло подтверждение, не прекращать хлопоты по поводу места в среднем учебном заведении, чтобы быть готовым к любым осложнениям[228]. Но все идет хорошо: меньше чем через неделю Сурио официально предлагает Деррида стать в Сорбонне «руководителем практических занятий для агрегации»: «Хотите ли вы занять эту должность? Если да, будем считать дело решенным»