– Это же – по сути, криостат. – И малейшего эха не отразилось от легкого постукиванья кулачком девицы по бетонной обивке. – Этот колпак служит оберегающим барьером, защищая внешнюю среду от адской петли ядерного синтеза внутри. Просто, но так гениально, – вздохнула с облегчением девушка, отождествив… уравняв прыткость ума, соорудившего этот термоядерный реактор, с мастерством рук безымянного капитана Аэксинавры: эти кисти, помимо непревзойденного любым другим летчиком Земли пилотирования, так приятно усыпляюще разводили волны по шелковым прядям Бэи, что они, казалось, выгорали не от палящего солнца дальневосходных верфей, а от самой страсти.

– Точно, – посмотрел на Ханаомэ Кид Спри, подытоживая. – Вакуумная коробка, промежуточные слои, сам криостат и его дополнительная бетонная мантия. Все, чтобы сохранить управляемость термоядерного синтеза.

– Грубо говоря, да, именно так, – Клем, казалось, тоже закончил затянувшуюся минуту брифинга перед самим собой.

Крео сблизился с Ханаомэ Кид, уловив ее отстраненность. Не было времени, чтобы продолжать витать в облаках.

– Тут, однозначно, по близости центр управления Вашим этим пончиком, Гек, – Крео хотел было дотронуться до плеча девушки, но на пол пути простился с этой мыслью, посчитав преждевременным, а, может, и вовсе недосягаемым даже самый безобидный контакт.

– Я уже ищу его.

Спри в очередной раз взглянул на сферу:

– Самое удивительное, что за этими стенами сейчас на нас смотрит непонятный сгусток солнечной энергии – так же, как и мы на него.

– Тогда мы не уйдем, пока не узнаем, что здесь произошло, – Бэа резко пронзила вставшего рядом соучастника. – Знаете, такое шильное покалывание в душонке? Где-то в области гордости, когда сам, не обладая нужными элементарными знаниями, уперто лезешь на рожон, чтобы утвердить свою правоту. Вот сейчас у меня, именно, такое покалывание.

Спри удовлетворил ее авантюрный запрос ухмылкой взаимного неповиновения: в представившихся обстоятельствах любая осторожность казалась обоим излишней.

Витиеватые коридоры с трещинами на стенах вели группу в аппаратную, ее предполагаемое местоположение Клем определил не сразу: то четверка незваных гостей наведывалась в помещения службы снабжения, то путалась и попадала в очередной пункт безопасности. Один раз группа и вовсе угодила в просторную кухню, где их ждал невразумительной формы пришелец: прямоугольный шкаф со стеклянным передом, через который были видны закуски. Наверняка, истощенный сотрудник здесь ненадолго замаривал червячка, прежде чем вновь вступить в бой с несгибаемой кинетической энергией ядер, отталкивающихся друг от друга. На машине было написано покинувшим языком «вендинг».

– Возьмите мне парочку шоколадок на корабль, иначе я помру от консервов МэвеПита, – по-детски замычал Клем, разглядев через стекло соблазнительную обертку, почему-то названную в честь одной из ближайших к Земле планет.

Спустя несколько до конца необдуманных итераций начинающий сомневаться в своем профессионализме Клем вывел заблудившихся к нужной комнате – центр управления термоядерным синтезом в вакуумной камере уместился на втором этаже. Окна так же выходили на бетонного каторжника: его бериллиевые одежды стирались с каждым запуском выматывающего цикла зажигания.

Перед тем, как дернуть за ручки дверей, Спри мысленно вопросил об одобрении чиновницу. Та кивнула.

– Знаешь, что меня больше настораживает? – тот искал в непуганых глазах девушки хоть какой-то намек на капитуляцию, но так его и не нашел.

– То, что твое равнодушие к тому, что скрыто за дверьми, по идее, стоит где-то там наверху, около «Новых Фронтиров», и требует поскорее убраться отсюда, а ты сам, без своего мыслящего подобия, физически присутствуешь здесь? – оскалила зубы маленькая акула, но тут же смела чужеродную улыбку, так как та показалась ей чересчур гаерской. – Прости, тупая шутка.