Сказать, что идею подал Илья, Ирина не смогла. Просто всхлипнула.

– Все заживет. Будешь, как новая. Но не танцуй только больше, ладно?

Ирина кивнула.

– Я позвонила ему, а там женщина.

– Мать?

– Сказала, что нет.

– Мало ли, может, коллега. Он тебя обожает. Наверное, что-то с работой, они же дома сдают? Наверное, форс-мажор какой-то. Как освободится, сразу прискачет, не будешь знать, куда от него деваться. Уж очень он у тебя прилипчивый.

– Заботливый, – поправила Ирина.

От рассудительных слов подруги стало легче. И правда, зачем она себе все это придумала? С чего она взяла, что у него другая женщина? Разве не проводил он все время с ней? А может – Ирина похолодела – с ним самим что-то случилось? А она, как дура из анекдота, думает – только бы не изменил?..

Динара пробыла долго, все два часа посещений. Рассказывала, как шалят ее дети, читала вслух ленту новостей, поделилась секретом, как правильно тушить кабачки с мясом, чтобы были сочными и пряными. На самом деле, она могла болтать, о чем угодно – с ней было так спокойно. И Ирина чувствовала себя совсем маленькой несмотря на то, что подруга всего лишь на три года старше.

Но она ушла.

– Что, правда ей веришь? – подала голос соседка, до того якобы читавшая книгу.

– Вы о чем?

– Что мужик твой на работе?

Ирина не ответила.

– Верь, верь. Я своему козлу тоже верила, пока он с моей сестрой кувыркался.

Ирина снова промолчала. А Илья не звонил и не приезжал. Ни в этот день, ни в следующий, ни в десятый. И с 8 марта не поздравил. И в пятнадцатый день, когда Ирину с гипсом выписали домой, он так и не объявлялся.

Дверь была заперта изнутри на щеколду. Таксист, по доброте душевной под ручку проводивший Ирину в подъезд, начал стучать.

– Кто? – ответил неприятный женский голос, хриплый и скрипучий.

– Хозяйка, видимо? – помог онемевшей Ирине таксист.

– Какая еще хозяйка? – возмутились за дверью родной, бабушкиной квартиры, в которую Ирина переехала пятилетней девочкой.

По щекам текли слезы, но костыли мешали их вытереть.

– Ты ж точно хозяйка? – шепнул таксист.

Ирина кивнула.

– Слышь, ты отроешь или что? Ментов зову?

Дверь открылась. Девушка лет 23 с широко посаженными светлыми глазами с гневом смотрела на пришедших.

– И кто вы?

– Ирина, – сказала Ирина. – И это точно моя квартира.

– А я ее друг, – сказал таксист. – А вот ты кто?

– А я … так, – сразу сбавила обороты неизвестная. – Меня ее муж тут прибраться позвал. Он сказал, жена в командировке до апреля, вот я и спрашиваю.

Теперь она избегала смотреть на Ирину.

Не она ли тогда ей ответила на звонок? По голосу не сказать.

– Ну все, убралась – уходи.

– Да, я сейчас.

Девица, действительно, похватала какие-то тряпки и быстро ушла. Ушел и таксист, которого Ирина поблагодарила от души и заплатила втрое.

– Рой! Рой!

Что они сделали с псом?!

– Рой!

Радостный взгавк, похожий и на бульк, и на зевок – Рой выполз из-под дивана, под которым то ли спал, то ли прятался. Раньше он никогда там не сидел. Отощал – одни кости, бежевая шерсть потускнела.

– Рой, мой дружочек! Ты жив! Тебя обижали!

Он встал передними лапами ей на плечи, едва не уронив, и облизал лицо. В темных глазах, казалось, стояли слезы.

Приняв таблетки, Ирина прошлась, если так можно выразиться, по квартире, держась одной рукой за стену, другой за костыль. По каким-то причинам – слишком умным и много раз проговоренным врачами, но непостижимым разуму – целая нога отказывалась держать тело. Вообще.

Убиралась она тут, говорите? Ухоженная квартирка стала похожа на бомжатник с разбросанными по полу бутылками и тарелками с едой. Хуже всего пришлось цветам, некоторые из которых садила еще бабуля. Их, конечно, не поливали, а кое-какие выдрали. Кое-как добравшись обратно до спальни, Ирина улеглась на кровать и снова заплакала. Но таблетки подействовали, и вскоре она уснула.