– Пьешь, значит?

– Ты же не хочешь, сын. Ушел. Спасибо не сказал отцу за сало. Хочешь, налью? Главное, Лука, будь человеком.

– Спасибо. А, кто я, по-твоему?

– Ельцинист! Из-за тебя и флаг над Кремлем спустили! Почему не ходил на встречу с писателем Александром Брюхановым? Такой человек мне автограф дал! И Умапалатова дала.

Сын скривился, словно проглотил жабу:

– Больше ничего не дала?

– Вот, не любишь. Не нравится. А она, между прочим, Генеральный секретарь Советского Союза. А ты брезгуешь. И друзья у тебя алкоголики. Зачем приводил толстяка? Видал, как он на наше сало смотрит? Жрет, и спасибо не скажет. Ельцинисты!

Лука совершенно рассвирепел. Опять – то же самое! И так всегда: сначала все хорошо, а потом начинаются оскорбления. Старый дурак и пьяница! Совсем выжил из ума. Скоро начнет плеваться.

– Вибратор «Пинк Флойд» любит к твоему сведению! Тебе хоть говорит что-нибудь слово «Стена»?

– Какая-такая «стена»? – приставил сухую ладошку к уху отец.

Тьфу, знакомый приемчик: как неправ, так делает вид, что не расслышал. Вот же старый хитрован!

Лука встал из-за стола и отправился в коридор. Надо сходить, проветриться.

– Куда пошел? – заорал отец. – Опять все очко засрать хочешь, ельцинист?!

– Качум! Факен!!!

***

Дом, в котором он жил с отцом, был, в общем и целом не плох. Он был бы даже хорош, если бы туалет был внутри него.

Они переехали сюда после выхода папаши в отставку. Точнее, сперва приехали в Глупов, получили там квартиру в панельной пятиэтажке, но потом идиот-папаша познакомился с замужней тварью в Новозаборске. И вот ведь, старый дурак, влюбился! А ведь тварь – сплошное недоразумение: рожа козья, белобрысые волосы вечно свалявшиеся, да еще и редкостная хамка. Из-за этой скотобазы поменял глуповскую квартиру на частное домовладение в Новозаборске. Чтобы к ней поближе быть. Изба, конечно, была крепкой, имелся и большущий сад-огород, на котором отец предполагал выращивать помидоры и прочие растения. Яблоки с грушами были. Сарай тоже был. Плохо только, что уборная в огороде, а само жилище находилось на окраине города.

Огород…

Дурак-отец хотел, чтобы им занимался сын.

Помидоры выращивать.

А музыка?

Луке требовалась интеллектуальная подпитка, культурная среда, посещение филармонии. В глуповскую, к сожалению, дирижером не взяли, скотобазы. Ну, ничего, ничего! Папаша пытался засунуть в гарнизонный оркестр марши настукивать. Ха! Великий Моцарт умер в нищете, но не опустился до гарнизонного оркестра! Слава яйцам, удалось устроиться в загсовскую Службу торжеств к ансамблистам, там хоть какая-никакая, а музыка. Опять же, на свадьбах и выпить, и закусить всегда дают. Главное, не нажираться, как свинья. Впрочем, быстро выгнали…

Бездарности! Сами двух нот слабать толком не могут, а учить берутся. Тьфу! Ну, ничего, ничего: мы создадим новую организацию! На заводе. Лишь бы и отсюда не выгнали, скотобазы!

Лука вышел на крыльцо.

Пурга гнала в лицо колючие снежинки, залезая ими под ворот отцовского тулупа. Наступающая тьма обещала мороз и убийственный холод.

Он двинулся к уборной, проваливаясь в сугробы. Проходя мимо сарая, увидел его раскрытую дверь. Странно. Ведь закрывали на щеколду?

Лука остановился. На миг вдруг налетело знакомое с детства чувство, что когда-то все это с ним уже было: завывающая метель, сугробы, дьявольская холодрыга, щемящее чувство одиночества.

Очень странно!

В сарае было темно. Почти темно, потому что…

Потому что часть земли посреди громоздящихся саловых торосов оттаяла и источала слабый зеленоватый свет!

И Лука вдруг понял, что будущее, о котором он размышлял на работе за чтением научно-фантастических книг, уже приблизилось.