После паузы несколько человек за столом усмехнулись.

– И это всё? – спросил кто-то.

Падзеев уверенно кивнул.

– Но я хочу вас предостеречь. Это задание только на первый взгляд кажется пустяковым.

Спортсмен заерзал на стуле, игриво пощелкивая костяшками.

– Нашего Вадика сможет спасти только горячий секс с женщиной постарше, – заявил он, – куда уж проще! Ему нужна стареющая, грудастая зажигалочка, ей – свежая струя. Немного хорошего вина – и они проснутся вместе.

Платон Альбертович покачал головой.

– Никита, речь идет не о мимолетной интрижке. Речь идет о настоящей, искренней влюбленности. И это чувство должно возникнуть между двумя абсолютными противоположностями.

– У них должны появиться дети? – с серьезным лицом спросила полная, розовощекая женщина.

– Не обязательно, Машенька, – ответил Падзеев, посмотрев на ее округлившийся живот. – Отдел деторождения и смерти в твоем лице может расслабиться. Тем более – накануне декретного отпуска. Это, кстати, Маша Родигина, – обратился директор к Анфисе, – но ей недолго осталось с нами работать, как понимаешь.

Женщина вспыхнула румянцем, положив руку на живот.

– На удивление мало конкретики, – сказал мужчина в костюме-тройке. – Каким образом мы должны узнать, что они полюбили друг друга? Какое именно событие должно произойти? Как финалка будет выглядеть? Вечер при свечах, половая связь, свадьба, в конце концов? Или томное «я тебя люблю»?

Тут оживилась новая начальница Анфисы.

– Да, и что насчет кондишенов? – поинтересовалась она.

– Никаких постоянных условий, – отрезал в ответ Падзеев, – если вы ждете мелочей вроде случайной встречи на улице в нужное время, в нужном месте, то напрасно. На этот раз никакой обнаженки. Никаких постоянных условий не отражено в досье, прозрачность минимальна. Мы всё должны обставить сами. И только по прошествии определенного времени нам станут известны признаки, по которым можно будет судить о возникшей любви.

– Прямо брачное агентство, ни дать ни взять, – прыснула Ольга.

– Можно сказать и так.

Похоже, не только Анфиса, но и все остальные участники планерки пребывали в недоумении и даже разочаровании. Сложное, ответственное задание оказалось банальным сводничеством. Она набралась смелости и впервые за время совещания заговорила:

– Платон Альбертович, а почему этому заданию вы придаете такое большое значение? От его выполнения зависит множество судеб?

– Так и есть, – ответил Падзеев. Он улыбнулся, затем устало потер лицо ладонями и спокойно произнес: – Если эти двое не полюбят друг друга, будет запущена цепь событий, которые приведут к масштабной катастрофе. Погибнет восемьдесят два человека, судьбы еще нескольких сотен, связанных с ними, пойдут под откос.

Он посмотрел на вытянутые лица подчиненных и добавил:

– Не спрашивайте меня, каким образом это произойдет. На этот раз, поверьте, мне известно столько же, сколько и вам. Почти.

Падзеев отключил пультом проектор и попросил поднять шторы. Под размеренное жужжание автоматики Анфиса бросила взгляд на светлеющие лица, исполненные недоумения. Когда в конференц-зал вернулось майское солнце, Платон Альбертович хлопнул в ладоши, будто хотел разбудить подчиненных, и бодро заявил:

– Если вопросов нет, можете приступать к выполнению задания. Руководителем проекта назначаю Ольгу Ворганг.

От этих слов загорелая блондинка встрепенулась и расправила узкие плечи.

– Ольга, вместе с Константином Ждановым разработай, пожалуйста, стратегию дальнейших действий. Подключи к этой работе свою новую подчиненную.

Анфиса с готовностью кивнула, чувствуя на себе изучающий взгляд начальницы.