Только сейчас командир увидел вонзившийся в ногу осколок, обильно заливаемый пульсирующей чёрной кровью. Стиснув зубы, «первый» вновь попытался подняться, но ноги предательски отказывались подчиняться, а тело слабело. К своему огромному удивлению старший «офицер» совершенно не чувствовал боли, а мир вокруг, казалось, умерил ход своего времени.

– Второй!!! – что было сил, прокричал командир, но его голос лишь издал лёгкий хрип, – Второй!!! Ответь!!!

Замерев в последнем движении, старший «офицер» лишь спустя полминуты отошёл от шока, осознав о характере своего ранения. Выработанным годами практики движением, «первый» сорвал с пояса турникет, но, закрепить его самостоятельно уже не успел. В следующий миг мир в глазах раненного мужчины поплыл, а, последнее, что он увидел стали два, скрытых под масками, лица.

Схватив командира за плечи, «седьмой» и «восьмой» быстро оттащили его к машине, где, закрепив турникет, погрузили его на заднее сидение одного из фордов. Окинув взглядом ангар, «офицеры» хотели было попытаться отыскать «второго», но балки, удерживающие горящие куски кабинета управляющего предательски заскрипели, рискуя обрушиться в любой момент.

Не прошло и минуты, как пара неприметных городских седанов с гулким скрипом буксующих колёс на всех парах выехала прочь из недр ангара. Ещё миг и пространство огласил громоподобный взрыв, отправив им вдогонку языки разбушевавшегося пламени. И пока обрушившийся на город дождь отчаянно боролся с пожаром, два серебристых форда в считанные секунды скрылись в ночи.

Нью-Йорк, 2010 год.

С самого утра дождь лил как из ведра. Впрочем, ничего другого ожидать от типичного сентябрьского дня в Бруклине не приходилось. Тяжёлые густые тучи, нависнув над центром Нью-Йорка, щедро поливали город освежающим душем, которому едва ли были рады, вечно спешащие по своим делам, жители крупнейшего мегаполиса мира.

Тем временем, в квартире дома номер восемьдесят, по улице Уинтроп от звонка взорвавшегося бесцеремонной какофонией звуков телефона в своей постели вскочил молодой парень. Очнувшись от тревожного сна, темноволосый юноша со свежеподправленной короткой стрижкой не сразу осознал что проснулся, отчего ещё добрую минуту смотрел прямо перед собой.

«Я отплываю в Рокстер уо-уо-уо»

Троекратным припевом песни с одноимённым названием разрывался лежащий на прикроватной тумбочке телефон, но, несмотря на все свои старания, привлечь внимание хозяина у него никак не получалось. В какой-то момент, казалось, бездушный аппарат окончательно сдался, стихнув на доли секунды, но, в следующий миг второй куплет творения «Дроп Мемфис» зазвучало вновь.

«Я самый лучшй Рокстар уо-уо-уо»

Сверившись с часами, что показывали семь утра, юноша вслепую попытался отыскать свой облачённый в кожаный чехол телефон, но вместо него по ошибке схватил бумажник, из которого торчали права на имя Томаса Риччи. И хоть на фотографии красовался молодой белокурый юноша, графа возраст бесцеремонно сообщала, что ему тридцать лет.

Вторая попытка ухватить телефон увенчалась успехом, и уже в следующую секунду, входящий вызов от некоего М. Милли перешёл в статус принятого. И хоть владелец откинутого в сторону бумажника с правами продолжал молчать, приходя в себя, из динамика телефона донёсся мужской, хрипловатый бас.

– Риччи, ты там?! – справился хриплый голос из трубки.

– Шеф, у меня же выходной! – сонным голосом отозвался хозяин телефона, – Я же только с …

– Риччи, не обсуждается! – голос в телефоне стал чуть грубее, – Бегом в контору! Отоспишься после смерти!