Сидевший за рулём немаркированного полицейского перехватчика Шевроле Каприз детектив Риччи не спешил отвечать. Мысленно строя маршрут движения своего автомобиля, Том параллельно менял в своей голове собственные планы, в которые работа этим дождливым днём не вписывалась ни в каком из вариантов.

– Два года! – сухо отозвался Риччи, вклинившись в поток широкополосной дороги, ведущей тоннель Холланд.

– А как вы при… – Эшли хотела было задать новый вопрос, но его мысль прервала заигравший из трубки Риччи фолк.

Нащупав телефон в кармане, Том украдкой посмотрел на экран, в котором отобразилось имя, внесённое в телефонный справочник, как «Отец».

– Алло, пап, я сегодня не смогу завезти тебе лекарства! – едва сняв трубку, тотчас выпалил Том, – Появились сложности на работе!

– Ты один?! – донёсшийся из трубки суровый мужской голос звучал громко, отчего Риччи наощупь уменьшил громкость динамика.

– Нет, я с коллегой из ФБР! – как ни в чём не бывало, доложил Риччи, – Сегодня я что-то вроде, на побегушках у федералов!

– Я перезвоню! – буркнул голос, после чего звонивший отключился.

Убрав телефон, детектив Риччи вновь обратился взором к дороге, которая особого внимания и не требовала. Стоя в плотной пробке подземного тоннеля, автомобиль детектива чаще стоял, чем ехал.

– У вас хорошие отношения с родителями, детектив! – вновь заговорила агент Форстер, отчего её собеседник иронично хмыкнул.

Упоминание о родителях заставило Риччи вспомнить подлинную, собранную по крупицам, историю своего детства, отчего он просто не мог отреагировать в соответствии с избранной им же самим легендой.

– Завидую вам! – добавила Эшли, – Я своих родителей даже не помню!

Изумлённо выгнув бровь, Том украдкой глянул на свою спутницу, что впившись взглядом в бегущую строку на рации, о чём-то задумалась.

– Знаете, а мне вот всегда было интересно … – повернувшись к Тому, Эшли ненароком вынудила его отвернуться, но это ничуть не смутило её, – … какого это, жить в любящей заботливой семье! Спустя столько лет, вы заботитесь об отце, это чертовски мило, на само деле! Я бы всё …

Агент Форстер продолжала говорить, отчего их, казалось бы, служебная поездка всё больше напоминала праздный променад. В свою очередь, сам Риччи потеряв всякую надежду быстро проехать тоннель, глубоко задумался над словами своей спутницы. И хоть Эшли уже давно сменила тему, пустившись в очередной рассказ из личной жизни, Том её не слышал, уйдя в собственные мысли.

Будучи ещё совсем юным, Томас Риччи часто сбегал из приюта Святого Джефферсона, в котором он провёл практически всё своё детство. Не имея законных оснований покидать решётчатые стены своего вынужденного пристанища, Том часто использовал тайный лаз, по которому можно было легко выбраться в город.

Разумеется, про брешь в неприступной ограде знали все, в том числе и администрация приюта, только едва ли кому было до неё дело. Откровенно говоря, даже если бы добрая половина воспитанников приюта разом бы потерялась, едва ли хоть кто-нибудь бы из-за этого расстроился.

Так, в один из вечеров, когда до переклички оставалось добрых три часа, юный Томас Риччи, ловким нырком пролез под высоченным забором, в считанные секунды оказавшись по другую сторону от него. Не мешкая, Том бросился бежать по уже проторенной не им одним дорожке через парк, что вела к свободе, которой ему так не хватало.

– Эй, итальяшка, куда это ты намылился?! – донёсся уже известный Тому голос сокурсника, – А ну стой, кому говорю!

Замерев в последнем движении, Риччи крепко сжал кулаки и закрыл, представляя пухлое, розовощёкое лицо здорового, как колонна, мальчишки. В голове Тома крутилась одна и та же мысль, с которой он от души проехался бы чем-то тяжёлым по этому, самому лицу, однако, ни в этот, ни в какой-либо другой раз, Томас не сделал этого.