А вот если вам станет интересно, то переводя многие названия улиц, башен, вы обнаружите – «башню Курятник» или «дворец Дворец». Согласитесь, такие несуразицы непривычны для русского уха.

Для любознательных хочу отметить, что, по данным профессора Университета Алькала Давида Фернандеса Витореса, в настоящее время на испанском языке говорит 567 миллионов человек, и к 2050 году эта цифра вырастет до 754 миллионов. Об этом можно прочитать в его тексте, который входит в ежегодник, издаваемый Институтом Сервантеса с 1998 года7.

А теперь развлечемся и пройдёмся по основным понятиям, без которых самому обычному путешественнику будет легко путешествовать, но не так интересно.

На самом полуострове, который греческие и римские историки называли Иберией (Hiberia – лат.), иберы жили уже три тысячелетия до нашей эры.

Происхождение римского названия «Испания» (Hispania) имеет несколько вариантов толкования. Об этом мы узнаём у Вирджинии Вулф в «Маяке» на первой странице в первой главе «На третьей миле»: «Одни ученые утверждают, что, когда карфагеняне высадились в Испании, солдаты хором вскричали: «Спан, спан!» – ибо кролики прыскали из-под каждого куста. Страна кишела кроликами. И «спан» на карфагенском языке значит «кролик». И страну назвали Испанией, то есть страной кроликов, а собак, которые не замедлили выскочить из кустов в погоне за кроликами, тотчас окрестили спаниелями, то есть кроличьими собаками.

Тут бы многие и успокоились; но в интересах истины мы вынуждены добавить, что существует другое направление в науке, отстаивающее совершенно иной взгляд на вещи. Слово «Испания», утверждают ученые, принадлежащие к этому направлению, ничего общего не имеет с карфагенским словом «спан». Испания происходит от баскского слова espana, которое значит «граница», «край». А если так, то кроликов, кусты, собак, солдат – всю эту милую романтическую картину надо выкинуть из головы и просто признаться, что спаниели названы спаниелями потому, что Испания названа Espana. Относительно же третьей теории, согласно которой испанцы называют своих собак кривыми и скрюченными (слово espana допускает это толкование), подобно тому как возлюбленных называют обезьянами и образинами, намекая как раз на всем известные их совершенства, то столь поверхностное построение даже и не заслуживает сколько-нибудь серьезного разбора».

Мне очень нравится версия с кроликами. Литератор нам помог разобраться с этимологией, а живописец подведёт черту в моём вступлении.

Если вы доберётесь до Музея Прадо в Мадриде, то найдите набросок Федерико Мадраса (1815 – 1894), на котором вы увидите исторических осно- вателей Испании – Пелайо, первого короля Аструрии8, Изабеллу Кастильскую и её супруга Фердинанда Арагонского9 – именно этим трём персонам Испания обязана своим происхождением, по мнению художника (смотри рисунок 4).

Рисунок 4. Рисунок с наброска Федерико Мадраса.

И коль вступление было открыто цитатой испанского философа, то логично его закрыть цитатой русского классика. Помните разговор Наполеона с Балашевым, посланником Александра I в «Война и мир» Л. Н. Толстого?

«– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?]. Сколько церквей в Moscou? – спраши- вал он.

И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:

– К чему такая бездна церквей?

– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.

– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда при- знак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.

Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением фран- цузского императора.