– Но ведь я получила неплохое образование, я…

– Что начнешь с помощника в фирме отца и за год вырастешь до вице-президента? – он рассмеялся. – Замаскированная карьера, так сказать анестезия для остатков самолюбия? Ты была назначена директором еще сперматозоидом в яйцах отца.

– А что ты предлагаешь? – она вспыхнула, возбуждение сменила злость.

– Я предлагаю тебе остров свободы, я предлагаю тебе создать свое государство.

– Создать свое, украв деньги у отца? Какая разница?

– Большая! Увязнув в этой системе, ты никогда не вырвешься из нее, а любой колонии нужны деньги. Мы можем стать наркоплантаторами, потратить десять лет и заработать те же деньги, а можем их просто взять! И за это десятилетие успеть сделать что-то полезное.

Огонь в его глазах перекинулся на девушку, сжигая в ней обиду от ранее сказанных слов, Вадим снова заводил ее. Парень был прав, он как всегда был прав. Они снова слились в поцелуе. От него противно пахло дешевым табаком, старым потом и фантастическими идеями, но Виолетта была без ума.

***

Когда они вошли в кабинет, толстый коротышка за столом засовывал печенье в рот. Увидев гостей, он вскочил. Попытался проглотить сухое лакомство, не смог. Скорчил виноватую рожу, схватил чашку с горячим чаем, сделал глоток, обжог язык, замычал, выплюнул содержимое рта в мусорное ведро. Все эти действия он успел совершить, пока гости рассаживались в кресла.

Их было двое. Мужчина в дорогом костюме, и молодая девушка с темными вьющимися волосами. Гости с интересом следили за хозяином кабинета, который втягивал ртом воздух, пытаясь смягчить ожог. Толстячок еще раз виновато улыбнулся и протянул руку гостю. Тот глянул на испачканную крошками ладонь хозяина кабинета, и руки не подал. Толстяк стушевался, отряхнул крошки и вернулся за стол.

– Давайте знакомиться, – коротышка пытался казаться спокойным. – Я – Суриков Вениамин Павлович, главный редактор издательского дома «Продакшбук».

– Мы знаем кто вы, – оборвал редактора Соломахин. – У нас очень мало времени, поэтому я задам вопросы, вы ответите, и мы с дочерью примем решение.

– Да-да, как вам будет угодно, – Суриков улыбнулся девушке, но получил такой же надменный взгляд, как у отца.

– Вы говорили, что можете сделать из любого человека хорошего писателя, это так?

– Помилуйте, я не мог такого сказать, – увидев, что гости начинают мрачнеть, Суриков поспешил исправиться. – Дайте мне несколько минут, и я все объясню.

Соломахин кивнул.

– Как бы вам объяснить!? Можно научить человека писать грамотно, но сделать из него писателя и при том хорошего – невозможно. За историю человечества написано так много, что придумать что-то новое очень и очень сложно. А придумать и описать это словами вообще фантастика. В наш век бестселлерами произведения делают скорее не талант, а правильная рекламная компания и пиар.

– То есть? – Соломахин напрягся.

– Я вам покажу.

Редактор резво как для своей комплекции вскочил из-за стола и подбежал к огромному шкафу, который занимал, чуть ли не треть комнаты. Распахнул дверцы и торжествующе отошел в сторону. Шкаф под завязку был заложен папками.

– Это макулатура за полгода. И это я вам скажу не самые урожайные полгода. Назвать это рукописями у меня не поворачивается язык. Сейчас пишут все от политиков до домохозяек, выручает интернет с его блогами, но все равно, вы сами видите, сколько людей хочет поделиться своим бредом с миром.

– И?

– И я повторяю, что я могу сделать из любого человека известного, узнаваемого, читаемого автора, конечно, при определенных затратах с его стороны, но обещать сделать хорошего писателя я не берусь.