Третий способ по Грир – трактовать такие карты как то, что недоступно, затруднено или отложено. Чем этот подход качественно отличается от блокировки, сказать трудно: они весьма похожи. Следующий способ – воспринимать перевернутую карту как проявление бессознательного, глубоко личного и внутреннего. Это чем-то напоминает теневой аспект у Робертсон, в котором она предлагает считывать перевернутую карту как проявление подавленных бессознательных нужд человека.

Далее Грир предлагает способ трактовать карты как некий прорыв, в буквальном смысле переворот, отказ от старого и смену направления. Такой подход в практике тарологии часто применяют к негативным картам, в которых хочется почувствовать выход из сложной ситуации, а не падение в черную дыру. Словно бы в противовес этому Робертсон предлагает ретроградный аспект карты, где движение идет вспять и карта словно приглашает вернуться назад, успокоиться, прекратить движение и замереть на время.

Большое количество тарологов работают с перевернутыми картами так: берут значение карты в прямом положении и трактуют противоположно ему, просто добавляя частицу «не» перед стандартным описанием. Про этот способ писала и Мэри Грир. На практике выясняется, что такой подход со временем формирует дихотомическое, или «черно-белое», мышление. Но в Таро нет плохого и хорошего, все это мы приписываем картам сами. Для клиентов с за-просом на «черно-белое» мышление такой подход эффективен, правда при условии, что «белое» таролога совпадает с «белым» клиента. Часто такое совпадение называют «таролог резонирует». Сюда примешивается фактор удачи, а расклады и прогнозы напоминают подбрасывание монетки.

Еще несколько способов трактовки из описываемых Грир: как неправильное использование энергии аркана, указание на неверный выбор; как избыток энергии или ее недостаток; как повторение одной и той же ситуации. Интересный способ, который больше касается вопросов, связанных со здоровьем: перевернутая карта одновременно может описывать и саму болезнь, и лекарство от нее. Проблема такого подхода в том, что на таролога возлагается непомерная ноша: понять, идет ли речь о способе исцеления или о самой болезни.

Это неполный список того, как можно трактовать перевернутые карты. Обилие вариантов трактовок и возможность создавать свои собственные является одновременно сильной и слабой стороной работы с перевернутыми картами. Опыт работы с Таро показывает, что правила устанавливает таролог. Как он решит, так карты и будут работать.

Однако с чего-то все же надо начинать, и, чтобы погрузиться в мир перевернутых карт, воспринимать их конкретно, а не как набор хаотичных и противоречащих друг другу трактовок, которые порой появляются в голове при виде перевернутой карты в раскладе, стоит остановиться на чем-то одном.

В этой книге мы решили подойти к перевернутым картам в их зеркальном аспекте, который упоминала в своей книге Лиза Робертсон. Однако не просто взглянуть на карты словно в отражении, а понять, почему они вообще переворачиваются в рамках финансовых проблем.

Если вы читали нашу предыдущую книгу «Загадочное Таро Уэйта», то вы знаете, что мы любители посмотреть на карты фундаментально и вне какой-либо школы Таро. Мы считаем, что человек, создавая карты, интуитивно коснулся универсальных принципов работы нашей психики, и даже больше – всего мироздания. Мы усматриваем в картах Таро платоновские и пифагорейские идеи, открытия современной науки и большинство ключевых философских идей всех времен.

Но если карты создавались под действием фундаментальных принципов и архетипов, о каком «перевороте» можно говорить? Архетипы не находятся в пространстве, не имеют верха и низа, чтобы их можно было переворачивать. И все же возможно «увидеть» так называемую теневую, или обратную, сторону фундаментальных принципов мироздания в условном зеркале. Таким «зеркалом» являются образы Таро Уэйта. В данном случае Уэйт универсален, его колода может рассказать очень многое, в ней содержится достаточный набор символов и при этом нет перегруженности. Недаром его колода стала самой популярной в мире: ему удалось понятно и наглядно изобразить то, что сложно выразить однозначно, но при этом на каком-то глубинном уровне знакомо и близко большинству.