– Сходите, пожалуйста, к проводнику за чаем, – попросила мать благородного семейства, когда поезд проехал Ростов-на-Дону.

– С удовольствием, – отозвался Полуэктов. – Вам с сахаром?

– Да. И печенья возьмите.

Заварка у проводника была темно-коричневого, почти черного, цвета – так бывает, когда в спитой чай добавили питьевой соды. Рассовав по карманам дорожные упаковки с сахаром-рафинадом (по два кусочка) и печеньем «Юбилейное» (по пять штук) и изловчившись взять в руки сразу четыре мельхиоровых подстаканника с вензелем МПС, гонец за чаем пошел, балансируя по качающемуся полу вагона, в обратный путь к своему купе.

– Сучка-а-а! – завизжала Нелли и вцепилась в перманентную прическу Метелкиной. Та, в ответ, длинными острыми ногтями расцарапала в кровь лицо обидчице.

В незакрытом дверном проеме появился милиционер, из-за спины которого выглядывала ревизорша.

Лейтенант не придумал ничего лучшего, как достать из кармана свисток и извлечь из него звонкую и длинную трель. Звук милицейского свистка приостановил побоище.

– Всем стоять, не двигаться! – фальцетом приказал Смоляков.

Фишер шустро встала на приступочку и ухватилась за поручень, приподняла свое грузное тело и осмотрела верхние багажные полки.

Потом она подняла крышку нижнего левого спального места и увидела в рундуке несколько ящиков водки и портвейна, а также коробки с болгарскими сигаретами «Родопи», машинально отметив в своем уме еще одно нарушение. Потом Немецкая Овчарка согнала с нижнего правого дивана Анжелу с Нонной и тоже открыла рундук.

Лучший контролер-ревизор Северо-Кавказской железной дороги, гроза всех проводников юга России, неподкупная и невозмутимая Фишер была готова к любому развитию событий, но не к тому, что увидела там.

В рундуке лежал тот самый заяц, в руках его был автомат «Калашникова», направленный дулом прямо ей в лоб.

Дезертир вылез из рундука, поводя стволом влево-вправо и показывая твердое намерение расстрелять любого из находящихся в купе в случае неповиновения.

– Все – руки в гору! Стреляю без предупреждения!

Лейтенант Смоляков даже и не подумал протянуть руку до кобуры с «Макаровым». Отверстие ствола «Калашникова» диаметром 7,62 мм показалось ему орудийным жерлом. Тридцать смертей притаились в магазине автомата, а одна из них, после передергивания затвора, уже находится в стволе. Сейчас дезертир нажмет на спусковой крючок, и эти заостренные цилиндрики из свинца в стальной оболочке со скоростью 715 метров в секунду пронзят навылет его беззащитное тело, состоящее из мягких мышц и хрупких костей, разрывая в клочья сердце, легкие, желудок и печень.

Конец ознакомительного фрагмента.