Он позвал ее к себе, но не домой, а на балкон двадцатого этажа, чтобы посмотреть сверху на город. В этом доме жили только сотрудники Министерства обороны, просто так пройти туда было невозможно. Соня с радостью согласилась, и они больше часа топтались на ветру, разглядывали отдаленные дома и пытались угадать по крышам, какое здание на какой улице стоит. Их встретили вернувшиеся с работы родители, и Саша представил им Соню. Мария и Петр вели себя вежливо, но вечером, когда сын вернулся, мать вскользь произнесла несколько слов о размалеванных девицах в коротких юбках. Сергей тут же вмешался, сказав, что не стоит обращать внимание на внешность, а Саша набычился, но смолчал. Рядом с Соней он чувствовал себя так, как будто у него поднимается температура, когда слегка познабливает и спину ломит. В первый раз он действительно подумал, что заболел, но подружка ушла, и нормальное состояние вернулось. Позже Саша понял, что так случается, если она стоит или сидит слишком близко. В этот вечер, ложась спать, он представил себе, как говорит ей тихо: «Мэртвы пчелы не гуд`уть»… И как она ему отвечает. Саша даже закашлялся в постели, тут же пришла мама, проверила его лоб. И неприятных слов про размалеванных девиц как будто не было сказано.

Окончился учебный год. Соня перешла в десятый – последний – класс и уехала с бабушкой на дачу. Прощаясь, Саша попросил посоветовать, куда ему лучше поступать: в военное училище или в институт.

– В институт! – твердо ответила она.

– Но я все равно потом стану военным. Офицером!

– Ну и станешь. Но сначала получи высшее образование, – пожала плечами и заговорила на другую тему.

Чуть не поссорившись с родителями, Саша подал документы в Бауманский институт и ездил к Соне не меньше двух раз в неделю, возвращаясь поздно вечером. Даже в июле, когда экзамены уже начались, все равно умудрялся приезжать в Ильинское, где Соня проводила время праздно, целыми днями гуляя в лесу и вокруг дач.

Экзамены Саша успешно сдал, его родители, которые в течение двух месяцев постоянно выговаривали сыну за долгие отлучки, успокоились и увезли его в деревню на Украину – на родину отца. Оттуда он писал Соне письма почти каждый день. Едва вернувшись в Москву, тут же отправился к ней и застал в привычном окружении. Она казалась отстраненной, и Саша почувствовал себя обманутым. Ведь он получал от нее письма – интересные и искренние!

Дома он выглядел таким расстроенным, что Сергей, который недавно женился, буквально прижал брата к стенке:

– Ну что ты опять повесил нос? Что не в порядке?

– Знаешь, – Саша помолчал. – Мне кажется, я ей не нужен.

– Ты ей не нужен! Обращай внимание на женщин! – Глаза Сергея смеялись. – Ты думаешь, за моей Иркой никто не ухлестывал? Ты мне скажи, тебе, лично тебе она нужна?

Саша ответил взглядом.

– Тогда вперед. И запомни. Если женщину нельзя уболтать, ее можно высидеть. Не слушай ее совсем. Не уходи, даже если будет гнать. Молчи и будь рядом. Если, конечно, ты любишь. Понял?

Он любил. И он понял.

– Вот то-о! – на отцовский манер завершил разговор Сергей.

Природа, открытая для бесконечного познания, призвана сохранять живущее и творить добро.

Стены пещеры пронизаны тончайшими капиллярами, и по ним струится невидимый ток, чтобы напитать собой русло источника.

Течение ручья слегка изменилось, оно стало более спокойным и почти незаметным в извивах размытого русла.

От горы к пещере, от пещеры к ручью. Это множество и единство, это вечное таинство жизни.

Задача пещеры слишком важна, чтобы помнить о собственной значимости. Она тратит так много сил, чтобы сберечь спасенного, что сама становится уязвимой.