Когда я только перевелась в эту школу, окружающие вообще считали меня гопницей, причем так думали все – и одноклассники, и учителя. Еще бы! Девчонка с Левого берега Двины, неразговорчивая, вечно ходит в тёмной толстовке, как наркодилер. Если вы не в курсе, Левый берег для Кнежина – это примерно как Чертаново для Москвы. Тот еще райончик, а я там прожила семь лет и много чего повидала, пока мама не встретила отчима, и мы не переехали.

А тут – гимназия номер пять, одна из лучших школ в городе. Вся такая нарядная, выкрашенная в сливочный цвет – пряничный домик, а не школа. На всех этажах развешаны стенды с фотографиями почетных выпускников: один академиком стал, другой генералом, третий изобрел лекарство от рака или еще от чего-нибудь.

Мать и отчим после переезда в центр города готовы были об стенку расшибиться, лишь бы пристроить меня в эту школу. Небось, надеялись, что после этого я наконец-то возьмусь за голову, покончу со всеми бзиками. Мама это так и называет: «Твои бзики». У неё жестокое чувство юмора.

Помню, я впервые явилась в эту школу с шапкой на голове. В пятой гимназии старшеклассников не заставляют – и слава Богу! – напяливать на себя школьную форму, есть только простые рекомендации по части одежды: не носить джинсов, не одевать слишком яркие вещи, а в идеале должен быть «белый верх и чёрный низ». Я выбрала серые брюки и чёрную толстовку-худи, а еще нацепила шапку, потому что с утра не успела помыть волосы – так уж получилось. Зашла в класс, молча села за последнюю парту, ни с кем не здороваясь. Почему-то наша клаха Галина Сергеевна в тот день опоздала, зато вместо неё к нам заскочила физичка – Зинаида-хрен-вспомнишь-её-отчество. Перепутала кабинеты. Так вот, эта физичка – злющая старая дева – мигом высмотрела меня, вернее, шапку мою. И подняла крик:

– Это что такое? На задней парте! Вы у нас новенькая что ли? А ну-ка снимите шапку, вы же в классе!

– Извините, – говорю.

– «Извините». Как хоть зовут вас?

– Алиса. Вдовина.

Физичка опять вздохнула. Потом сняла очки, протёрла их с таким страдальческим выражением лица и добавила:

– Что-то мне подсказывает, Алиса, девочка в шапке, что вы у нас до выпуска не доучитесь. С таким отношением.

Нормально, да? Самое смешное, что утром следующего же дня я застала эту физичку в школьной столовой, куда я заскочила купить сока, а она – вся помятая, с припухшими глазами, явно с бодуна – явилась за огуречным рассолом. Прямо так и спросила шепотом у продавщицы: «Есть рассольчик?» Дворянский апломб где-то потерялся.

Если не считать побитой жизнью физички, остальные учителя здесь сдувают пылинки с учеников и общаются вежливо, по правде говоря, намного вежливее, чем я привыкла. Пятая гимназия – частная, тут учатся за деньги, причем немалые по меркам нашего города. Поэтому каждый третий ученик – или сын депутата городского совета, или дочь крупного предпринимателя, у которого пять магазинов, или шесть кальянных, или еще что-нибудь.

– Может, эта девушка в маске тоже дочка какого-нибудь богатого дядьки? Или чиновника? – предположила моя подруга Дашуля, когда я поделилась своими мыслями. – Какие-то проблемы начались, может, с наркотиками или со здоровьем. Вот её и пристроили сюда хотя бы для вида, типа получает образование. Если её родители сделали крупное пожертвование в фонд школы, наш директор явно пошел бы навстречу.

– То есть её предки платят кучу денег, чтобы она валяла дурака? – подытожила я. – Хотела бы я так жить! Можно тусить круглыми сутками.

– Алиса, и что бы ты потом делала без нормального образования? А как же университет?