– Вериатель, – шепотом позвал мужчина.

Где-то у берега вдали плеснулась рыба.

Тишина.

– Вериателюшка… – он позвал уже чуть громче.

Он начал беспокоиться, что кельпи не явится. Его угнетала эта долгая разлука. Разочарованный Уильям хотел уже было подняться с валуна и вернуться в лагерь, как в середине реки забурлило.

Из сомкнутых вод, будто по ступеням, взобралась темно-мышастая кобыла. Она медленно побрела в сторону берега, качая большой головой из стороны в сторону. Кельпи шла по лунной дорожке; ее глаза тоже светились желтой луной, хвост подрагивал, а копыта касались воды, словно земли. Наконец, она сошла на каменистый берег, повернула к зовущего морду – и на него поглядели ясно-голубые глаза.

Уильям словно вернулся в детство. Счастливый, он подбежал и обнял морду кобылы, поцеловал ее в красивый лоб, погладил по бархатистой шее.

– Ты не представляешь, как я скучал! – ласково произнес он, прикрыв глаза. Он вдыхал илистый теплый запах, что был для него таким родным.

Вокруг него задрожал воздух.

Шею рыбака обвили вечно холодные ручки, отчего его гамбезон сразу же отсырел. Уильям открыл глаза и увидел смеющееся лицо Вериатели. Он приобнял ее за худенькую талию, и тут уже даже его рукава сделались мокрыми от серого платьишка, которое никогда не было сухим. Истосковавшись по ней за долгие полгода, он ласково посмотрел на нее и поцеловал – на губах остался привкус тины.

– Ты знаешь, – начал рыбак. – Столько всего произошло с той поры, когда ты спасла меня у озера!

От этого Вериатель рассмеялась и с фырканьем вырвалась из сплетенных вокруг нее объятий. Вскидывая ножки, на которых красовались сандалии с ленточками, она навеселе заплясала. Еще некоторое время она совершала свой дикий, никому непонятный танец, по которому ее избранник понял – она радуется. Затем она также резко замерла. Довольно тряхнув черными как смоль волосами, причем тряхнув ими так, словно это шелковистая грива, она обернулась.

Всплеск. И гладь реки вновь заволновалась, а из воды на поверхность теперь поднимались другие кельпи. Удивленный Уильям наблюдал, как сначала одна лошадь, юная, с лоснящимися черными боками и длинной гривой, подставилась под звезды. За ней показалась вторая, белоснежная и крупная, – жеребец – он последовал за кобылой. Потом из темных глубин возникла третья голова, четвертая и, наконец, пятая. Грациозно покачиваясь, пятеро лошадей выбрались на берег и двинулись в сторону пары. Они шли немного боком, склонили головы и глядели на чужака подле их сестры, а в их умных глазах также призрачно светила желтая луна.

Уильям сделал шаг назад. Но Вериатель удержала его за руку, и он остановился – он доверял ей. Прекрасные кони, все как на подбор величавые и гордые, подошли и стали обнюхивать рыбачка, не касаясь.

Юная кобыла, черная, как ночь, и только вышедшая из возраста жеребенка, приблизилась и тряхнула мордой. Она шумно втянула воздух, потом чуть приподняла хвост, навострила уши. Затем она радостно-весело заржала. Сделав еще шаг вперед, кобыла сама потерлась о ладонь Уильяма. Затрещало, и в воздухе скользнула голубая искра – такая же, как много лет назад на Сонном озере… Уилл погладил эту кобылу за холкой, отчего та фыркнула и склонила шею.

Вериатель отчего-то довольно рассмеялась, словно эта встреча пришлась ей по душе. Она прыгнула в сторону – и в один миг перевоплотилась в темно-мышастую лошадь.

Остальные кельпи, которые растеряли всякий живой интерес к вампиру после обнюхивания, развернулись и стали медленно возвращаться к воде. Вороная и темно-мышастые кобылы, пританцовывая, заржали, попрощались, потрясли гривами и последовали за ними.