Оказалось, он всё-таки сделал поспешные выводы насчёт Дугласа.

– Когда Дугласа привезли к нам в больницу, он сильно бредил, – начал своё повествование доктор Веллер. – К тому же его под руку вели двое мужчин в полицейской форме, что тоже выглядело очень странно. Меня в ту ночь заставили дежурить в отделении, поэтому первым, кто начал серьезный разговор с ним, был, разумеется, я. Честно сказать, за свои сорок два года я встречал разных больных людей, но этот, по каким-то непонятным причинам, смутил меня: в глазах его виднелась невыразимая ярость, казалось, ещё секунда, и он набросился бы на меня, как разъярённый бык на красный платок в руках тореадора. Когда его привели в мой кабинет, Дуглас был возбуждён и напряжён каким-то неопределённым ожиданием. Как всегда, я начал свой разговор с приветствия, а потом задал несколько вопросов. Он долго молчал и делал вид, что не слышит меня, поэтому мне пришлось сказать свою стандартную фразу: «Мистер Прайсон, поймите, я хочу помочь вам. Я понимаю, вы разозлены тем фактом, что оказались здесь. Но, поймите, чем быстрее вы ответите на мои вопросы, тем быстрее мы подтвердим или снимем диагноз». Он нахмурился и глянул на меня. Серьёзно обдумав мои слова, Дуглас всё-таки заговорил, хоть и неохотно. Затем я узнал, что он – писатель-фантаст, и начал более подробно разбираться в этом направлении. Оказалось, фантастикой он увлекался с детства и любил изучать мифических существ. Потом настал момент задать мой ключевой вопрос: «Один из полицейских сказал нам, что при допросе вы все время утверждали о существовании какого-то портала…» Сказав это, я заметил, как он растерялся: глаза его забегали в разные стороны, губы задрожали. «Я ничего больше не скажу», – крикнул он. И тут у него случился припадок. Он хотел встать и, видимо, поспешить убраться отсюда, но санитары, которые стояли рядом на подобный случай, задержали его. Дуглас начал брыкаться, рассудок медленно покидал его… Он кричал разные несвязанные слова, снова приплёл туда свой портал. Но самое странное было только потом: после того, как ему быстро вкололи успокоительное и положили в палату на кровать, он начал причитать: «Я не хотел, малышка, честно, прости, пожалуйста, я не хотел, клянусь…» А санитары все поддакивали ему: «Конечно, конечно, не хотели. Вы не виноваты, всё хорошо»…

Нил внимательно слушал доктора, вдумываясь почти в каждое его слово. История Дугласа показалась ему очень необычной. «Интересно, зачем он хотел увидеть портал? Неужели только ради того, чтобы написать очередную книгу? Но откуда он узнал про него?..»

– Ох и долго я боролся с этим писателем… – продолжал доктор, тяжело вздыхая. – Почти целый месяц Дуглас не разговаривал ни с кем: он либо лежал в постели, либо ходил из угла в угол. Я долго думал, как именно его лечить. Меня сильно удивлял тот факт, что каждый день, несмотря ни на что, Дуглас вставал на колени перед окном и снова просил прощения у девочки. Через два месяца ему стало лучше. Вспышки гнева понемногу пропадали, он стал односложно отвечать на вопросы. Как-то раз я зашёл к нему просто поговорить и даже не надеялся, что Дуглас предстанет предо мной человеком со стабильной психикой, как будто он вылечился за одну ночь. Все были шокированы: ещё ни разу мы не встречали похожих случаев. Мы провели заключительный осмотр, а потом не смели больше задерживать Дугласа в больнице.

На этом рассказ доктора прервался: в кабинет забежала молодая медсестра.

– Доктор Веллер, в пятой палате та женщина… умирает, – на одном дыхании проговорила она.