Корнелиус, ясное дело помалкивал. Да для него самого в этом деле было много белых пятен. А потому, надевая на бегу эту дурацкую войлочную кирасу, он был мрачен и не разговорчив, в отличие от Малуша, который на бегу давал ему краткий инструктаж и подтягивал ремни на жилете.

Когда, запыхавшиеся молодые люди вбежали в тренировочный зал, они увидели, что студенты уже собрались в круг, а тренер уже стоял в центре него.

Мастер Гелмир был не просто деканом, он был настоящей легендой среди студентов и преподавателей. Хотя последние на него смотрели больше с пренебрежением, потому как он с таким же пренебрежением смотрел на их магию, считая, что нет ничего лучше хорошо прицеленного кулака. Тем не менее, все, что касается боевой магии, всяких там огненных шаров и цепных молний, он этим тоже прекрасно владел. Но кулак, был его не оспоримым преимуществом. Его взгляд, казалось, мог прожечь дыры в стенах, а голос, словно гром, раздавался в самых дальних уголках академии.

Корнелиус здорово опасался не припомнит ли он ему ту ночь в библиотеке, когда он читал тот пресловутый гримуар вместе с его женой, будучи еще Марком. Ну, как читал… Формально он и впрямь поглядывал в книгу и что-то там произносил, но… Он вспомнил ее запах, ее учащенное дыхание и стон…

– Так вот как это было! – впечатлился Маркус, приняв боевую стойку. – Я-то помню лишь самый конец ритуала. И то, какой-то смазано-непонятный. А ты, стало быть, в это время еще и заклинание призыва читал? Ну, силен!

«– Повелеваю продлить срок крепкостояния и полную волепокорность…» – вспомнил юноша. Тогда это казалось ему какой-то странной игрой. Обалдевший от неожиданного внимания загадочной и восхитительной женщины, о которой грезил весь факультет, да, что там, вся академия, он был попросту пьян от внезапно свалившейся на него благосклонности и удачи. С чего бы он вызвал у нее такой интерес?

Марк Симмонс. Он повторил про себя свое прежнее имя и хмыкнул. Боже, кажется, так недавно это все случилось, а сколько всего уже произошло!

– Ритуал не был закончен. Появился ее муж и нас обломал. Вот, он. – тихо сказал Корнелиус и кивнул на декана.

Гелмир стоял в центре круга, без доспехов с голым торсом и поигрывал мышцами. Его мускулистое тело было покрыто боевыми шрамами, что лишь подчеркивало его суровый облик.

Питер Малуш протиснулся между близняшек, у которых на шлемах были забавные ушки и что-то им сказал, отчего девчонки-оборотни захихикали и в шутку начали его обнюхивать.

Корнелиус потряс головой, отгоняя навязчивые мысли о запахе Аделине, таком сладком, манящем, обещающим и тоже встал в круг, надеясь, что декан его не узнает. Да и как его узнать, если он сам к своему лицу до сих пор привыкнуть не может! Он огляделся.

Эльф и Сюзанна были уже здесь и о чем-то тихо переговаривались. А вот Эмилии не было видно.

Гелмир хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.

– Сегодня, – начал он, и его голос эхом разнесся по залу, – мы будем отрабатывать техники ближнего боя, совмещенные с магией. В реальном бою у вас не будет времени читать длинные заклинания, нужно будет действовать быстро и решительно.

Он обвел взглядом, не предвещающим ничего хорошего переминающихся с ноги на ногу студиозусов, враз почувствовавших неуверенность и даже страх.

– Мне нужен доброволец. – он исподлобья оглядел стоявших вокруг студиозов, остановив взгляд на Корнелиусе. Он хищно улыбнулся.

– Суровый мужчина. – покачал головой Маркус. – Кажись ты попал. Ты драться-то умеешь?

Корнелиус открыл рот, чтобы сказать, что да, пару раз его били деревенские мальчишки в детстве, а один раз он удачно отмахнулся и ловко вскарабкался на дерево, где просидел почти до вечера, пока им не надоело и они не ушли, но тут в зал вбежала запыхавшаяся Эмилия, на ходу застегивая шлем.