– Кое-что для тебя у меня всегда есть, – ухмыльнулся Пито, откинулся на спинку и демонстративно почесал пах.

Бандосы снова загоготали.

– Не юродствуй, Пито. Ты знаешь, зачем я здесь.

– Сложно не узнать. Ты с утра всех стукачей в городе окучила. Да и слухами земля полнится.

– Тогда я тебя слушаю.

– Правила ты знаешь, – масляно улыбнулся Пито. – Оплата вперед.

Синти тошнило от этого довольного жизнью мудака. Особенно от его усов, которые двумя жирными гусеницами сползали к подбородку.

– Пито, давай в этот раз ты возьмешь деньгами. Я не в форме.

– Зачем мне твои деньги, милая? Смотри, сколько их тут! Хочешь я отвалю тебе кучку-другую?

– А зачем тебе я? Гляжу, у тебя более свежее мясо появилось, – она кивнула на заплаканную девушку. – Куда предыдущую дел?

Пито отмахнулся.

– А! Закопал, когда надоела. Вечно ревела, как белуга. Эта хоть только хнычет. И сисяндры у нее зачетнее, – он потянулся к девушке и ударил пальцем по соску. – Видишь, как трясутся?

– Да, сисяндры неплохие, – сказала Синти.

Девушка всхлипнула.

– Господин Пито, отпустите меня домой. Пожалуйста. Я никому ничего не скажу.

– Сколько раз тебе говорить! – прикрикнул на нее Пито. – Нет больше твоего дома! Сгорел вместе с деревней и твоими стариканами! Нечего было с вилами на меня бросаться! – он поворачивается к Синти. – Представляешь? Еду я через их деревню. Вижу эту кралю. Идет по улице, жопой виляет. Ноги, бедра, сиськи, всё наружу. Личико опять же пухленькое, как у маленькой. Мне такие нравятся. Мы ее за руки, за ноги, быстренько нагнули у капота, платье задрали, хотя там и задирать было нечего. Я уже ей вставить успел, целку порвать, а тут ее родаки с вилами. И на нас! Ну разве это дело?

– Не дело, – сцепив зубы соглашается Синти.

– А я что говорю? Получается, я их дочке всего-то целку сломал, а они мне – весь кайф! Даже кончить не успел. Я такое неуважение не прощаю.

Девушка захныкала.

– Заткнись, шлюха! Иначе закопаю рядом с предыдущей! – Снова к Синти: – Ну так что? Нужна инфа?

– Нужна, – процедила Синти. – Только я не буду платить, пока не знаю, за что.

Пито помолчал, цокая зубом.

– Ладно. В качестве аванса скажу. Я знаю, где прячутся работорговцы со своим товаром. И знаю, что интересующая тебя девка у них. Дальше рассказывать?

– Да.

Пито щелкнул пальцами

Один из бандосов сорвался с места, схватил с полки какой-то пакет и положил его перед Синти.

– Тогда переодевайся, – сказал Пито.

– Зачем?

– Затем, что в этом камуфле ты похожа на морпеха. А я не трахаю морпехов. У меня на них не встает. Переодевайся.

Синти нехотя вывалила из пакета маленькое белое платьице, сшитое, видимо, на школьницу.

– Оно на меня не налезет.

– Налезет. Оно растягивается.

Синти вздохнула, скомкала платьице в руке и повернулась к двери.

– Нет, красавица. Здесь переодевайся. Пусть мои бойцы тебе не вставят, но хотя бы подрочат на твою круглую задницу.

Бойцы одобрительно загомонили.

Синти пожала плечами и стащила с себя куртку. Спокойно стянула штаны, не обращая внимание на свист и возгласы. Осталась в одних трусах. Возбужденные волосатые бандосы вокруг нее были не более, чем насекомыми. А насекомых не стесняются.

Белое кружевное платьице едва влезло на ее объемистые бедра.

– Ну что? Доволен? – спросила она Пито.

Тот вышел из-за стола, провел ладонью по ее талии, сжал обеими руками ягодицы и осклабился.

– Более чем. Постоянно забываю, какая ты роскошная баба. Заезжай почаще.

– Трахать тоже здесь будешь?

– Нет. Извините, парни, но это я люблю делать без свидетелей.

Он открыл едва заметную дверцу в углу, приобнял Синти за попу и завел ее внутрь.