Но эти работы, как и ряд других, выполненных уже в следующем столетии, не были собственно демографическими исследованиями. Вопросы населения в них затрагивались лишь косвенным образом, в связи с решением других задач. Причин тому много, но с полным правом можно утверждать, что одна из главных заключается в фактическом отсутствии в нашей стране в XVIII в. подлинной интеллектуальной (да и любой иной) свободы. Вплоть до начала XIX в. даже само слово статистика, не говоря уж о соответствующих исследованиях, находилось под запретом.
Говоря об изучении народонаселения в России в XVIII в., нужно помнить, что «московская неволя», о которой писал в предшествующем столетии Т.К. Котошихин, хотя и сменилась «петербургской», но стала не только не легче, но и жестче, что сказывалось, конечно, и на научных знаниях. Несмотря на то, что в России проводились ревизии (учеты) податного населения, а также налаживались церковный, административно-полицейский и другие учеты населения, данные о жителях страны находились под запретом. Екатерина II с большим подозрением относилась почти к любым занятиям в области «политических наук». Сегодня даже среди специалистов мало кто знает, что само слово «статистика» находилось тогда под запретом. Когда во времена Екатерины II была высказана мысль о получении Академией наук статистических сведений официальным путем, ее «по духу времени приняли за преступление и не хотели даже слышать имени статистика». Впервые на русском языке это слово появилось в печати в 1795 г., когда была издана книга, в длинном заглавии которой значилось: «Российская империя описана статистически, как никогда еще не бывало». Век книги оказался кратчайшим – ее конфискованные экземпляры были свезены в подвал Академии наук, «дабы оная» книгу «точнейшим образом просмотрела и ничего не оставила такого, противно самодержавному правлению».
Шелестов Д.К. Демография: История и современность. М., 1983. С. 42–43.
Правда, отдельные исследования все же удавалось проводить и даже публиковать. Так, И.Ф. Герман (1755–1815) в 1789 г. опубликовал «Мемуар о рождениях, браках и смертных случаях в некоторых провинциях и городах России», в 1786 г. представленный им собранию Академии наук[76]. Через год, в 1790 г., им же в Санкт-Петербурге и Лейпциге на немецком языке была опубликована работа «Статистическое изображение России в отношении населения, свойств земли, естественных продуктов, сельского хозяйства, горного дела, мануфактур и торговли»[77]. Однако подобные исследования оставались чрезвычайно редкими и, как говорится, «не делали погоды».
Лишь в самом начале XIX в., в первые «либеральные» годы царствования Александра I, статистика была не только разрешена, но и стала официальной университетской дисциплиной. Одновременно была «разрешена» и политическая экономия[78]. Ученые получили доступ к статистическим данным, в т. ч. и о населении. Стал издаваться «Статистический журнал» (ред. – К.Ф. Герман (1767–1838)[79]). В нем, наряду с другими, печатались и статьи о населении, первой из которых была статья И.Ф. Германа под названием «О численности жителей России» (1806). В 1808 г. в Екатеринбурге она была переиздана в виде отдельной брошюры («О составлении народных таблиц»).
В статье фактически впервые в русской литературе был поставлен вопрос о проведении всеобщей переписи населения России[80]. Работа И.Ф. Германа была высоко оценена современниками и историками статистики и демографии[81]. Например, М.В. Птуха считал, что автор создал свою «по тому времени замечательную систему статистики». А по мнению А.А. Кауфмана, эта система в 1897 г. была воспроизведена в плане переписи населения