В очень большой степени именно с желанием вырваться из-под «власти» институционализированной, официальной статистики была связана и постановка вопроса о необходимости развития комплексной науки о народонаселении, о чем, кстати, на обсуждении в редакции «Коммуниста» говорил Д.И. Валентей (С.79–80). Этот факт необходимо подчеркнуть и обязательно учитывать, говоря о мотивах и содержательной стороне выдвижения идеи комплексной науки (позднее, системы знаний) о народонаселении. По существу, это была единственно возможная в то время стратегия ухода из-под власти «статистики как общественной науки». Не удивительно, что это вызвало ожесточенное сопротивление со стороны представителей официальной статистики, которые увидели здесь «еще одну попытку уничтожения статистики как общественной науки»[26].
Но главное, разумеется, заключалось в понимании многосложности демографических феноменов, объяснение которых невозможно без учета всей системы их взаимосвязей с другими социальными процессами. Свою роль сыграли и практические задачи того времени, необходимость средствами «политики народонаселения» решать четко обозначившиеся к тому времени экономические и социальные проблемы, а также «проблемы народонаселения», вообще «оптимизировать» социально-демографические процессы в стране, как это тогда понималось[27]. Именно так ставился вопрос в докладе Д.И. Валентея и Ю.Н. Козырева на первом Всесоюзном симпозиуме по вопросам марксистско-ленинской теории народонаселения, проходившем в 1966 г. (см. вставку).
Такая постановка вопроса сыграла свою позитивную роль, однако она таила в себе и немало опасностей, подводных камней и течений. Хотя речь шла о новой комплексной науке о народонаселении, здесь крылась опасность утраты всего того, что достигла демография на долгом пути своего становления как самостоятельной науки со своими собственным предметом. В то время было модно говорить о необходимости не ограничиваться узкими рамками своих наук, а «ходить с этажа на этаж», заглядывая к представителям других наук. Эта свобода пересечения границ между науками «во многих отношениях является огромным преимуществом, однако несет в себе и существенные вызовы. В частности, мы (т. е., демографы – В.М.) более чем, кто-либо иной, нуждаемся в том, чтобы спросить себя о том, в чем, собственно, заключаются сила и преимущества нашей дисциплины по сравнению с другими. Мы нуждаемся также в том, чтобы определить демографию как науку, отличную от других наук, но тесно связанную с ними в широкой сети междисциплинарных исследований»[28]. А в идее комплексной науки эта необходимая методологическая четкость отсутствовала. Именно поэтому многие критиковали эту точку зрения как попытку растворить демографию, ее собственный уникальный предмет в необозримом поле комплексной науки[29].
В том случае, когда мы пытаемся рассматривать население как целое с позиций только специальных дисциплин, с позиций частного характера, оно дробится на более или менее крупные части. Представления о связях между этими частями приобретают абстрактный смысл и не принимаются во внимание при определении политики народонаселения. На месте необходимого управления народонаселением как целым, на месте глобальной всеохватывающей политики народонаселения оказываются часто не всегда согласованные между собой «мероприятия» по регулированию рождаемости, по развитию медицинского обслуживания, по стимулированию или, наоборот, ограничению миграции, по профориентации и т. д. Политика народонаселения, воплощаясь в наборе таких мероприятий, никогда не была и не может быть действительно эффективной, если понимать под эффективностью содействие с помощью этой политики прогрессу народонаселения как целого.