Своих сомнений и своих стихов,
Неспешный разговор, и мир, который
Не отпускает в бытность, в бытие,
От чаянья чего-то неземного,
И где-то там сомнение мое
Останется, и он вернется снова
В тот тихий дом, любимая все ждет,
Листая песнопений тех туманы,
И не Баюн какой-то рыжий кот
Оставит нам сомненья и обманы…
И нет Венеций, есть лишь темный лес,
Который мы, пройдя до середины,
Остановились, проводник исчез.
О, где же ты, таинственный Вергилий?
Вергилий спит, и даже видит сны,
О том, как мы в глухом лесу блуждали.
И были беззаботно влюблены,
В его стихи, тревоги и печали…
Черный ворон в окно влетает Сага о птицах
Черный ворон в окно влетает,
И пронзительно так кричит,
Он все ведает, он-то знает,
Как от бед меня защитить.
И в глазах его скрыта нежность.
И тревога, и вечный свет.
Это чувств моих безнадежность
Проступает сквозь бездну лет.
Не боюсь его, не скрываюсь,
Поболтаем о том, о сем,
И в глазах его отражаюсь
Перевернутой, и потом
Дотянуться до той стихии
Он позволит в рассветный час,
Где с тобой до утра бродили,
И природа была за нас…
Только явится ворон белый
На рассвете, прогонит тьму,
И расширит мои пределы,
Но доверюсь ли я ему?
Мир изгоев он странно светел,
Но не может он нам помочь,
И поет о разлуке ветер,
И уносит мой ворон ночь.
Свет слепит, он нахлынет смело
И печали мои умножит.
Жизнь порою, как ворон белый,
Ничего изменить не может.
И смотрю во тьму обреченно,
И в тумане иных широт,
Где ты ангел мой, ворон черный,
Кто тебя опять уведет?
Кто с тобой говорит до рассвета,
И пытается мир постичь,
Белый ворон – моя комета,
Ну когда же он улетит.
И сама я как ворон белый,
Не могу ничего принять,
И с рассветом приходят беды,
И влекут в пустоту меня.
Не сменить окрас, не остаться,
Незамеченною в толпе,
Как устала Я отражаться,
И собою быть не хотела.
Только ночью дышать и верить,
Что случится, я все приму.
Черный ворон, мои потери
Унесет навсегда во тьму.
Улыбка женщины
И мне снова приснятся лилии
На ковре из забытых грез
Навещал меня нынче ты или
Это сон, это все не всерьез.
Я читала «Улыбку женщина»
По Монмартру бродила вновь,
И казалось, что ты повенчаны,
И венчала нас эта ночь…
Над Парижем носились призраки
И на кладбище Пер Ланшез
Тени гениев, что не признаны,
На пирушку пришли, о жесть…
Как реальность с былым сплетается,
Вырываясь из плена там,
Только флейта нам дарит таинства
И ворон не смолкает гам.
Королева Марго все мечется,
И желает одних утех.
Я читаю «Улыбку женщины»
Сквозь рыданья ее и смех,
Проступает печаль незримая,
И уносится призрак прочь,
И далекая, не любимая,
Не кончатся страсти ночь
Тень поэта на Невском
И снова август на пороге,
Его печали свет незримый,
И снова думаю о Блоке,
О призраке, летящем мимо.
По тихой улочке забвенья,
Куда-то в дали пониманья,
И снова думаю о гении,
О призрачном его вниманье.
Внимая строк лихой забаве
И женщине, с которой рядом,
О доблестях забыл и слава,
И рано он уходит, взглядом
Нас проводив до перекрестка,
Где Невский скоро оборвется,
И август тихо и неброско
В мой летний мир опять вернётся.
В Москве, на Патриарших снова,
Мы будем после веселиться,
Столица радостно и ново
Заставит жить и проявиться,
Но там, в тиши за поворотом,
Все Питера немого тени,
И очень грустно отчего-то,
И лишь сомненья и смятенье.
И лик усталого поэта,
И кони Клодта в час заката,
Мне не забыть и не уехать,
Из мира грез, в ту жизнь обратно
Я снова думаю о Блоке,
О призраке, летящем мимо.
И снова август на пороге,
Его печали свет незримый,
Рыжий ангел
Приснился мне ангел, по осени рыжий метался,
И песенку пел он, о том, как устали кружиться,
Средь листьев опавших опять возникал и терялся,
Пытались согреться и ангелы наши и птицы.
А нам не хотелось свой дом покидать на рассвете,