Расставит все тьма, как и надо потом,

Безропотно ангел в туман удалился,

И мы остаемся под звездным мостом,

Где так все красиво, и что-то случится.

И холод забытых, потерянных строк

Не станет для мира опять откровеньем,

И только незримый и яростный Блок

Поведает нам о любви и забвенье.

И ангел вернется – за правым плечом,

А Демон в тумане надолго растает.

И ночь рассекалась незримым мечом,

О как мне тебя и себя не хватает…

Ночь падала на плечи, как фата,

И растворялась в пелене тумана.

И в танце золотистом маята

Осеннего жестокого обмана.

Печаль изжита, нет пути назад,

Старик у маяка застыл навеки,

И только губы темные дрожат,

Печаль не вечна, уплывают в реки

Мечты и сны сомненьям вопреки.

И хочется укрыться от обмана,

Но окружают только старики

И маяки за пеленой тумана.

А жизнь скользит неслышно по воде,

И никого, и ничего не будет,

Ночь догорала в дикой суете,

И шла я обреченно снова к людям.

Сны растворились в пустоте дорог,

И никого до горизонта снова,

И только старый, старый добрый бог

Помашет мне из мира из иного.

И тихо спросит, как мои дела,

И много ли до света мне осталось.

И понимаю, я не умерла,

Я просто средь туманов затерялась

Уснул дракон во тьме твоей души,

И дремлет страсть, о прошлом не жалея,

Труды и дни все так же хороши,

С людьми сходиться стало тяжелее.

Печаль погасла, как к утру камин,

А радость разгореться не сумела,

И в стане позабытых мной мужчин

Гуляет смерть отчаянно и смело.

И больше нет Купальского костра,

Но чаще зажигаем в храме свечи,

А может мне туда уже пора,

Страдания, как шаль, обнимут плечи.

И все-таки я чуть повременю.

Сказал Ярило, все еще случится.

Камин зажгу, присяду вновь к огню.

И в дом ворвется призрачная птица…

Дракон проснется и попросит пить,

Вина ему грузинского достану,

Мы просто будем в этом мире жить,

Как прежде жить тревожно и устало,

Там молодые боги на заре

Спускаются с небес к костру земному,

А он еще в душе не догорел,

Еще чуть-чуть и разгорится снова…

Рояль раскрыт, упал бокал вина,

И спит Тбилиси в мороке страстей,

Шопен звучит, я больше не вольна

Забыть тот вечер, заговор свечей,

Твой дивный лик, профессор, это сон,

Мы снова нашей юностью пьяны,

И над Сибирью колокольный звон,

Который слышать там, в горах, должны….

И монастырь, где Мцыри горевал,

Где пел поэт, царицею пьянен,

Нас примет в этот час, и засыпал

Мой снежный город – это только сон.

И на столе твой призрачный портрет,

И в голосе Тамары дивный страх,

Рояль раскрыт, о сколько томных лет

Мы жили, и хранитель страсти прав,

Он нам плеснул то сладкое вино,

Отравленное страстью роковой,

Нет Маргариты, в комнате темно,

И Мастер глух, но Воланд вновь со мной.

Я переводчик в мире этих грез,

Хотя нужды в тех переводах нет,

Укутал снег здесь наготу берез,

Там склоны гор укрыл надежно снег…

Прощай, прощай – шепчу я на ходу,

среди знакомых улиц вновь иду,

подрагивают стекла надо мной,

растет вдали привычный гул дневной,

И. Бродский

Прогулки с Бродским по иным мирам,

По городам, которых нет в помине

На карте мира, только по стихам

Они проступят, и несутся мимо

Волхвы и звери, там ведь Рождество,

Там женщины, не будет их прекрасней,

И я в тот миг, не зная ничего,

Попала на какой-то дивный праздник.

И ослепил меня тот самый Див,

Не хочет он, чтобы неслась к поэту,

Но расстоянья, время победив,

Во тьму бреду, да, там так мало света.

И все-таки свидание не с ним,

С иной стихией, и иной эпохой,

Прогулки с Бродским, сигареты дым,

Грузинское вино, и так охота

Проникнуть в мир иллюзии и снов,

Где он плетет незримые узоры,