– Гадание на картах! На костях!.. – опять заунывно затянул глорк и поперхнулся на полуслове, осознав, чья тень закрыла от него солнце.

– На зубах святых из Касурских гор, говоришь, гадаешь, любезный? – наклонившись в седле в его сторону, нехорошо прищурившись, поинтересовалась я.

– Ак!.. Ква-ак! – выдавил из себя гадатель, попытавшись отодвинуться подальше и опрокинувшись на зад так, что ноги чуть выше головы не задрались.

– И на каких же это дорожках зубы святых валяются, успевай собирать? – краем глаза отмечая, что вокруг начинает собираться жаждущий зрелищ люд, продолжила вопрошать я, позволяя тем временем Буцефалу наступить копытом на край гадательного коврика.

Не скажу, что была прямо-таки звездой Дэрхастона, чтобы каждый воришка меня в лицо узнавал. Но вот черного жеребца с серебряными глазами и дурным нравом и впрямь помнила добрая половина города. Не даром с того дня, как потомок адского коня вдруг явился посреди одной из площадей и устроил форменный погром, появилась присказка «Явился, как найтмар среди доброго полдня!». Что сулило крупные неприятности.

– Вак!.. Г-господин мой! Не трогайте бедного Бруэла! – выкатив глаза так, что чудилось, вот-вот выскочат из орбит, заголосил глорк. – Бруэл никого не трогал, ничьих могил не разорял!..

– Могил? – Я почувствовала, как в животе заворочалась тяжесть. – Каких – могил?

Гадатель понял, что длинный язык подвел его и только и мог, что невнятно квакать и булькать. Разорением захоронений и курганов в Дэрхастоне никого нельзя было удивить, даром, что немалая часть артефактов для торговли добывалась именно таким грязным ремеслом. Однако на некоторые захоронения было наложено строжайшее табу даже среди обитателей вольных городов. И за расхищение оных по головке не погладят…

Наверное, я наклонилась слишком сильно, чтобы из-под полы плаща выглянула рукоять меча с простой оплеткой. Однако манера оплетки оказалась Бруэлу знакомой, потому как он окончательно сошел с лица, пал ниц и завыл дурным голосом:

– Добрый господин, не убивайте глупого Бруэла! Бруэл хотел много денег! Бруэл не трогал могил святых из Касурса! Бруэл однажды видел, как святой брат-касурс гадал на бусиках!.. Бруэл прополз в палатку святого брата и подсмотрел рисунки на бусиках, сколько смог!.. Безмозглый я, жадный я! Я хотел приобщиться к тайне волшебных бусиков!..

Я расслабилась и криво улыбнулась, всмотревшись пристальнее в знаки на «зубах святых». Лишь издалека и вскользь, да для несведущих, как по-настоящему выглядят Аарки, криво намалеванные рисунки могли напомнить касурские четки. Даже меня этот прохвост почти убедил.

Я не выдержала и расхохоталась, больше над собой, чем над незадачливым глорком. Тот умолк и от земли изумленно выпучил на меня один глаз.

– Бусики, значит! – давясь смехом, выдавила я из себя. – Подсмотрел он, значит!..

Толпа вокруг разочарованно ворчала, не дождавшись более кровопролитного развития событий, и стала рассасываться. Только троица сородичей Бруэла, гораздо более дородных и одетых по моде болотников в пестрые халаты нараспашку, топталась неподалеку. То ли чтобы все-таки вступиться за непутевого гадателя. То ли наоборот пинков надавать, как только «добрый господин» подальше отъедет.

– Вот что, Бруэл, – отсмеявшись, резко похолодевшим голосом сказала я. – Давай-ка сюда свои поделки. Да не трясись, бусики давай. Гадай хоть на сушеных какашках Ведьмачьих Эльфов, – при этих словах глорк-гадатель громко икнул. – Но если я тебя еще раз увижу за якобы касурским гаданием… – Я выразительно умолкла. Вместо меня Буцефал оскалил пасть, выпустив клыки, которые в обычное время были сложены на манер гадючьих.