Агест помолчал, все еще напряженный. Взгляд его буравил меня, так что даже хотелось невольно потереть то место, куда он так смотрел: в точку над межбровием. Дыру он, что ли, хотел там прожечь и мысли мои прочесть?! Наконец, эльф моргнул и посмотрел в сторону. Заговорил он явно нехотя, тяжело роняя слова:

– Регалия… Драконий Манок сам вернется через пять дней во дворец. Именно с его помощью созывают Глав Драконьих кланов, к нему они прикасаются, возобновляя узы договора… Королевской регалии безразлично, из какой именно семьи прямых наследников Hen Ichanel будет принявший корону. Поэтому за неё я беспокоюсь гораздо меньше. Почему Ведьмачьи отказываются помогать… Могу только догадываться.

– Прелестно, – только и смогла сказать я, потирая-таки рукой лоб. – То есть, в связи с тем, что – как Вы сказали? Манок? – вполне самостоятельно возвращается во дворец, через пять дней у Вас, при худшем раскладе, не остается выбора, и Вы становитесь новым королем Dol Zarhalet, дабы драконы не взбесились… Мда… Выбор невелик!

Агест мрачно кивнул и тронул алмазный кулон у себя на груди. Камень на мгновение вспыхнул внутренним огнем, показавшимся мне весьма тревожным. Я сделала несколько шагов вперед и назад, размышляя.

– И Вы в отчаянии, – заговорила я спустя какое-то время. – Вы полагаете, что, я смогу выследить Дэйшу наэ'Тиэ и доставить его в срок в ваши земли, поскольку, по Вашему замечанию, моя магия схожа с магией Teh Mishkare… А если я откажусь? Какая мне разница, кто будет сидеть на эльфийском престоле? Быть может, Вы окажетесь лучшей кандидатурой, Высокородный. Не зря же Ведьмачьи так упираются в том, чтобы присоединиться к поискам.

– Вы получите высочайшую награду, – бесцветным голосом отозвался Агест.

– Да никакая награда не стоит того, чтобы вставать поперек пути Teh Mishkare, – довольно грубо ответила я, и это было чистой правдой. – Вряд ли мне позволят по завершению всей этой авантюры остаться в пределах королевства, а уж вне его Ведьмаки мне жизни не дадут. Нет уж, кушайте сами!

– Я уповал на Вашу честь, Дем Санд, – тихо произнес князь. – Или на Вашу жадность, ведь награда бы исчислялась в алмазных ата26. Ожерелье в дюжину дисков чистейших драконьих алмазов.

Вот тут у меня, что называется, в зобу дыханье сперло. Я оцепенела. Агест только что назвал мне цену, на которую можно было купить земли под свое собственное королевство! От количества нулей, в перерасчете на известные мне денежные единицы, голова кругом пошла. Я даже оперлась на найтмара, решившего обнюхать какой-то ажурный вазон возле парапета, поэтому подошедшего поближе. Разумность и чувство самосохранения стали на пути приступа алчности. Я справилась с дыханием, четко сознавая, что такую сумму мне не предложит никто и никогда, и решительно ответила:

– Никакие алмазы не помогут мне откупиться от Teh Mishkare. Я сожалею, что у Вас сложилась такая сложная ситуация, князь, но я отказываюсь.

Он посмотрел на меня с плохо скрываемым разочарованием. Опустил на мгновение глаза на ножны моего меча и почти шепотом уже сказал:

– А меч Ваш чист, и я надеялся… – Потом перевел взор на мое лицо. – Посмотрите на свою грудь, Дем Санд.

– Прошу прощения? – опешила я.

– Посмотрите на Вашу грудь, – повторил эльф, лицом становясь непроницаемее камня, из которого сложены стены дворца. – Вам придется помочь нам.

Я растеряно моргнула раз, другой. Буцефал тем часом потянулся носом ко мне, принюхался и тревожно захрапел, кося на меня серебряным глазом. Его реакция заставила меня торопливо раздергать шнуровку жилета и оттянуть ворот рубахи. От увиденного за пазухой у меня окаменели мышцы лица. Прямо из тела, чуть левее от середины груди, вырастал… цветок ириса, приникая венчиком и стеблем к коже. Был он гораздо меньше натурального цветка и выполнен из золота и синего самоцвета. Эдакая брошка, приколотая прямо к плоти.