– Не бескорыстно, я полагаю?

– Даром только птички поют, батюшка.

Отец Алексий припомнил, как в подземном учебном центре сомневался в здравом уме Неелова. Теперь речи этого человека снова наводили на мысль о помешательстве. «Но кто сошел с ума? Может, это я обезумел и грежу? Разговариваю сам с собой? Или опять дьявол меня морочит? Насылает обольстительные сны, фантомы седовласых академиков…»

– Воистину: верую, потому что нелепо! И вы зовете меня на работу в свою фирму? Расширяете компанию?

– Остры вы на язык, Алексей Павлович! Ваша задача – помочь своим товарищам.

– Товарищам?

– Вот именно. В штате моей фирмы – если следовать вашей терминологии – работают ваши однополчане. Мы их уже упоминали: Круглов, Зуев, Непейвода. Они мои небесные корреспонденты. Так вот: с ними плохо. Полагаю, они провалились.

– Провалились? То есть схвачены, арестованы? Но кем? Ангелами? Чертями?..

– Чертями, бесами. Адскими отродьями. Ведь ад – это не только место исполнения наказаний. Это еще и контрразведка, и полиция тонкого мира.

«Мне давно надо бы подняться и уйти, а не слушать явно ненормального человека и не возражать ему», – подумал отец Алексий.

Но он не мог заставить себя прервать беседу. Вопреки всему разговор увлекал его. Академик Неелов – настоящий или воображаемый – был отцу Алексию нужен и дорог. Как земляк, встреченный в чужом краю. Как старое письмо или фотография. Привет из молодости. Где осталось зарево северного сияния, пропахшая потом спортивная раздевалка, друзья, любовь, воодушевление бойца, мужские страсти и азарт. Откуда его выдернула болезнь и увела в строгие пределы монастыря.

Его тянуло к Неелову, ему было отрадно говорить о «Бороде Зевса» – пусть это всего лишь сказка. Ему хотелось вспоминать себя персонажем из этой сказки – бесстрашным богатырем. Слова «операция», «контрразведка», фамилии друзей-разведчиков звучали для него сладкой музыкой. Поэтому он без раздражения отечески увещевал Неелова:

– Согласитесь, Дмитрий Дмитриевич, что я не могу принять то, что вы излагаете. Ад, по-вашему, – контрразведка и полиция? Это же ни в какие ворота не лезет. Противоречит всем канонам. Как и ваши представления о рае. Уж поверьте мне, священнику.

– А вы соглашайтесь на мое предложение, и своими глазами убедитесь, – настаивал Неелов. – И своих товарищей вызволите из беды.

– И поправлю дела вашей фирмы?

– Это одно и то же.

– Я помолюсь за вас. И за товарищей. Это все, чем я могу посодействовать.

– Нет! – отрезал Неелов. – Отказа я не приму! Вы должны сказать «да». Жизнь детей от этого зависит.

– Каких детей?

– Моих внуков! – Неелов разнервничался и покраснел. – А вы бесчувственный, жестокий! Какой же вы священник? Где же ваша любовь?!

Последние слова он выкрикнул, собрав взгляды всех присутствующих в вестибюле.

«У него, видно, и правда большая беда», – подумал отец Алексий. Из желания успокоить старого знакомого, сказал:

– Хорошо, хорошо. Допустим, я соглашусь отправиться на небо. Вы меня на ракете туда доставите, как когда-то сулили? У вас имеется и частный космодром?

– Нет, космодрома у меня не имеется, – ответил академик. Он уже взял себя в руки.

– А как же тогда я доберусь в рай? Ну, поведайте мне! Представим, что я согласен. Что тогда?

– Тогда я попрошу вас покончить с собой. Или придется убить вас. Вы должны умереть. Другого пути на небо нет.

Демон сыска по имени След за ликвидацию шпионского гнезда в райской библиотеке судеб получил должностное повышение и пять земных дней отпуска. Каникулы адский контрразведчик провел на Южном полюсе. След раздувал черными крыльями метели и парил исполинской летучей мышью в снежных вихрях над полями антарктических торосов, нежась в веющей от них стуже, катался на айсбергах.