Как только из него показался нос крючком и два огромных желтых глаза, интерес мамы с дочкой мгновенно сменился растерянностью и страхом.

– Это не попугайчик, – прошептал ребенок, отступив за маму.

– А кто же? – искренне удивился Андрей Андреевич, косясь на рюкзак. – Настоящий полярный попугай… Полар Пэррот! А главное – голова какая большая! В такой голове весь словарь Даля поместится… если говорить научите.

Полар Пэррот угрожающе щелкнул клювом, и Андрей Андреевич от греха принялся запаковывать большую голову обратно.

– Ну как? Будете брать? Отдам недорого.

Мать, наконец-то выйдя из ступора, смогла только выдавить:

– Вообще-то мы передумали попугайчика заводить. У меня аллергия на перья.

И горе-продавец печально двинулся к выходу.

Возвращению совы был рад только Алексей. У Василия совсем отнялись задние лапы. Он с трудом доползал до поилки, и все семейство утешало его, подсовывая самые разные кусочки фруктов и сладостей, какие только могли найти и позволить себе. Прошла пара дней, и однажды утром Татьяна Николаевна вдруг воскликнула:

– Зоопарк! Ведь есть же зоопарк! Они должны принимать экзотических животных.

Перерыв телефонную книгу, они нашли телефон зоопарка и набрали номер.

– Правда, полярная сова? – осведомились в трубке. – Конечно, привозите! Непременно возьмем… Нет, только бесплатно… Но мы запишем ваше имя в список почетных дарителей. Это очень почетно… Ждем с нетерпением…

– Бесплатно так бесплатно, – поджал губы Андрей Андреевич. – Еще немного, и я сам готов буду доплачивать.

К приезду совы в администрации возник некоторый ажиотаж. Несколько сотрудников в белых халатах высыпали на проходную и торжественно проводили Андрея Андреевича в какой-то кабинет, галдя и восхищенно показывая друг другу на рюкзак.

– Вы не представляете, что для нас значит каждый экземпляр, – заговорила заведующая орнитологическим отделом, вставая из-за стола к ним навстречу. – Как вам удалось ее заполучить? Мы диплом благодарственный подготовим!.. Впишем золотыми буквами…

– Приятель привез, – раскрывая рюкзак, пробормотал смущенный вниманием Андрей Андреевич. Появилась мохнатая голова, а по кабинету пронесся вздох разочарования, напоминавший простое: «Фууу!».

– О, господи, опять, – всплеснула руками заведующая, – да сколько ж можно-то?!

– В каком смысле? – насторожился Андрей Андреевич.

– Ну какая же это полярная сова, молодой человек?! – укоризненно покачала головой заведующая.

– А кто же это? Попугайчик?

– Вы что, совсем в птицах не разбираетесь?

– Нет, не разбираюсь, – начал кипятиться Андрей Андреевич, – зато я прекрасно разбираюсь в том, что ее нужно кормить, поить, лечить, содержать… Ну и кто же это по-вашему?

Толпа из кабинета незаметно рассосалась, остались только заведующая да сухонький старичок у двери. Он-то и произнес брезгливым голосом:

– Длиннохвостая неясыть. Ну и куда ее девать прикажете, Марина Анатольевна? У нас все вольеры этой радостью переполнены.

Андрей Андреевич похолодел.

– Не возьмете? – спросил он почти шепотом.

– Возьмем, куда деваться? – почти с отвращением сказала заведующая, – берите ее, пойдем в карантин.

– А у нее еще лапка больная, – с дрожью в голосе произнес даритель.

– Ничего, разберемся, – махнул рукой старичок.

Когда дело было сделано и птицу посадили в какую-то странную, длиной во всю комнату, узкую клетку с тремя такими же нахохленными птицами, старичок пригласил Андрея Андреевича выйти во внутренний двор к птичьему вольеру.

– А они ее не обидят? – спросил с сомнением Андрей Андреевич.

– Ничего страшного. Вот вы лучше на это полюбуйтесь – тут у нас длиннохвостые неясыти обитают. Не знаем, что делать с таким количеством.