Мирослав вошёл в комнату.

– Я попросил домового, – сказал он, как о чем-то само собой разумеющимся, – присмотреть. Чтоб мы выспались и отдохнули, но не проспали.

– А что, домового можно использовать, как будильник? – Марта постаралась смешком прогнать из головы тоску.

– Уважительнее, уважительнее, – поправил ее Мирослав. – Хозяин ведь слышит.

Марта сунула ему в руки белье. Показала рукой в сторону гостиной.

– Диван там, – сказала она.

Мирослав кивнул.

Марта ушла в свою спальню села на кровать. Помассировала виски – от напряжения дня в голове словно сгустился большой чугунный шар. При движениях казалось, что он медленно перекатывается внутри и порой тяжело бьется о стенки черепа изнутри.

Прислушалась – не ходит ли где-то по дому домовой? Но не услышала ничего.

День кончился.

Марта легла на подушку, и отключилась.

***

Во сне она видела…

Вверх тянулись темные ветви деревьев. Казалось, что они острые и твердые, что касаться их нельзя.

По веткам скакала белка, беззаботно и легко. Внизу под деревьями бродил здоровенный козел, шерсть его была черной, а глаза горели огнем.

Потом все пропало, появился костер. У костра сидел Коростень и протягивал ей стакан с мутной желтоватой жидкостью. Почему-то Коростень был совершенно гол, если не считать ожерелья из ярких тропических цветов, которое свисало с шеи на грудь.

– Осмотрительность, – сказал Коростень. – Добродетель стариков – осмотрительность.

Марта поняла, что это вовсе и не Коростень, но кто это понять не успела – на плечо странного человека села огромная оранжево-алая птица, глянула черным глазом на Марту и пронзительно крикнула голосом будильника.


Марта не сразу сообразила, что за мужик спит в гостиной. Вчерашний день превратился в плотный комок событий, к тому же странный сон… Потом вспомнила – колдун, Мирослав.

От сна она уже почти ничего не помнила, только ощущение смутной тревоги. И еще ожидания чего-то необычного. Сегодня должно было еще что-то случиться.

“А то у меня нынче случается что-то обычное, – подумала Марта. – Увидеть бы, что будет…”

Она собралась было сосредоточиться и попытаться, как вчера, заглянуть… но вспомнила, как потом внутри головы катается тяжелый чугунный шар, и пошла варить кофе.

Вспомнила про Мирослава, заглянула в гостиную, окликнула.

Тот завозился, промычал что-то невнятное.

Спустя десять минут он босиком пришлепал на кухню.

– Утро, – сказал Мирослав хрипло, налил себе кипятка в чашку и зачем-то понюхал ее.

– Доброе, – ответила Марта. – Есть кофе.

Мирослав помотал головой.

– Я через десять минут уезжаю, – сказала Марта, – могу добросить куда-нибудь.

– Угу, – ответил Мирослав.

Он сидел задумчивый и молчал. Похоже, ему тоже было о чем подумать.

“И главная мысль – подумала Марта, – во что я, мать-его, вляпался!”

Она даже усмехнулась про себя, но озвучивать ничего не стала.

Так, молча, они и поехали.

Перед тем, как вылезти, Мирослав вдруг заговорил.

– Это была волчица, – сказал он. – И она очень тебе благодарна.

– С чего взял, что очень? – удивилась Марта.

– Ну, у тебя ж горло на месте? – усмехнулся Мирослав. – Оборотни не любят афишировать себя. А даже раненая, она могла порвать нас обоих на лоскуты. Я тут осознал и удивился, как я согласился с оборотнем в одну машину сесть…

– Мы все живы, – ответила Марта, – а значит, мы сделали все правильно.

Мирослав кивнул и вышел из машины.

– Я сегодня съезжу в больницу, спрошу, как там наша болезная, – сказал он.

***

– Доброе утро, Марта Федоровна! – подчеркнуто уважительно сказал Динозавр, и Марта поняла, что незнакомый тип, что сидит на лавке ожидания – тот самый Николаев, которого она пригласила сегодня для беседы.